Прошлая неделя началась со второго в этом году совещания у президента Владимира Путина по вопросам развития металлургического комплекса. Глава Минпромторга Денис Мантуров отчитался о ходе работы над Стратегией развития металлургической отрасли до 2030 года, назвав ряд интересных цифр и обозначив особо значимые акценты и ориентиры подготовленного документа, который после согласования в Федеральных органах исполнительной власти (ФОИВ) должен быть утверждён не позднее октября. Мы изучили проект Стратегии-2030 и проанализировали динамику работы над документом и трансформацию положений «дорожной карты» развития отрасли.
Напомним, что первое совещание у главы государства по вопросам развития металлургического комплекса прошло 20 апреля текущего года, о чём издание «Про Металл» рассказало в материале «Быстро уже не получится». Там Минпромторгу было поручено к 1 июня актуализировать Стратегию развития металлургической отрасли до 2030 года с учётом санкционного давления на Россию. Естественно, за 40 дней сделать такую масштабную работу было нереально, поэтому сделать её в указанные сроки не успели.
Второе совещание по данному вопросу прошло уже 1 августа, о чём мы подробно писали в статье «Нахождение металлургов над Мантуровым глава страны назвал правильным». На нём глава Минпромторга и теперь ещё и вице-премьер Денис Мантуров рассказал, как всё это время велась работа над обновлённой Стратегией-2030, куда и как будет развиваться российская металлургия, какие сложности и проблемы таятся на этом пути и как государство может помочь их преодолеть. Затем документ был передан в ФОИВы для согласования, доработки и утверждения финального варианта осенью.
В распоряжении редакции оказался проект обновлённой Стратегии-2030, который мы изучили и сравнили не только с принятыми в мае 2014 года первыми «дорожными картами» развития чёрной и цветной металлургии на 2014–2020 годы и на перспективу до 2030 года, а также с проектом Стратегии развития металлургической промышленности России на период до 2030 года, подготовленным в 2016 году, пару лет обсуждавшимся на разных уровнях, но в силу ряда причин так до сих пор и не утверждённым.
По оценкам экспертов, спрос на первичный алюминий снизится примерно на 25-30% в текущем году. В следующем году падение продолжится. Только с 2024 года алюминиевый рынок начнёт восстанавливаться
Сухие цифры
Если первые документы отдельно по чёрной и цветной металлургии разработчики размахали на 143 и 153 страницы соответственно, то в редакции 2016 года объединённая Стратегия уже занимала 87 страниц, а проект текущего года и вовсе усох до 68.
В самых первых версиях Стратегий выделяли четыре этапа реализации намеченных планов: 2014–2016 гг., 2017–2020 гг., 2021–2025 гг. и 2026–2030 гг. Во втором варианте уже было только два этапа: 2017–2019 гг. и 2020–2030 гг. В новой Стратегии осталось тоже два: 2024–2025 гг. (адаптационный) и 2026–2030 гг. (восстановительный).
В первых документах очень детально и подробно перечислялись все потенциальные инвестпроекты отраслевых предприятий, поэтому в паспортах Стратегий прямо указывались объёмы и источники финансирования как отдельно по этапам, так и в целом за период. Например, для реализации намеченного в 2014–2030 гг. в чёрной металлургии требовалось изыскать 2,1 трлн рублей, а в цветной — 1,25 трлн рублей. Предполагаемыми источниками финансирования должны были стать собственные средства отрасли, заёмные средства, инвестиции иностранных стратегических партнёров, а также государственное финансирование.
На реализацию мероприятий проекта Стратегии 2016 года в течение 14 лет уже требовалось освоить 6,272 трлн рублей из тех же источников. А вот из нового проекта исчезли как общие суммы инвестиций, так и целиком приложение с запланированными до 2030 года инвестпроектами. Знакомые с ситуацией источники говорят, что связано это с тем, что больше госфинансирования Стратегия не предусматривает, а частные деньги решили не предавать публичности в условиях нестабильности курса национальной валюты.
Согласно Стратегии-2030, на адаптацию к санкциям и восстановление российской металлургии потребуется 8 лет
Хотя, справедливости ради, в новом проекте приводится несколько интересных цифр. Так, объём инвестиций в основной капитал металлургических предприятий в России в 2021 году составил 735 млрд рублей, в том числе в предприятия чёрной металлургии — 285,1 млрд рублей, в предприятия цветной металлургии — 450,2 млрд рублей. За период 2017–2021 гг. объём инвестиций в металлургию вырос в текущих ценах на 87,1%. В чёрной металлургии рост инвестиций в основной капитал за 2017–2021 гг. составил 66,6%, в цветной металлургии сократился на 3%.
Также менялось и количество задач в паспорте Стратегий. В первых документах их было по семь, среди которых назывались: увеличение вклада в экономику и ВВП страны, удовлетворение спроса на внутреннем рынке, укрепление позиций на мировом рынке металлопродукции, рынке СНГ и Таможенного союза ЕАЭС, повышение конкурентоспособности металлопродукции на внутреннем и внешнем рынках, снижение её энерго- и ресурсоёмкости, сокращение объёмов импорта, рациональное и комплексное использование минерально-сырьевой базы (МСБ), инновационное развитие и создание новых видов техники и технологии производства металлопродукции, снижение негативного воздействия предприятий отрасли на окружающую среду.
А потом всё стало лаконичнее и прозаичнее. В проекте 2016 года задач осталось три: стимулировать внутренний спрос на продукцию металлургического комплекса, способствовать импортозамещению металлургической продукции на российском рынке и удержать позиции российских компаний на зарубежных рынках. В новом варианте Стратегии первые две задачи остались, а третью переформулировали немного иначе — переориентировать экспортные потоки на перспективные, динамичные рынки.
А ещё Стратегии предусматривали разные сценарии развития событий. В первоначальных документах их выделяли три: консервативный, инновационный и так называемый сценарий с низкими ценами на нефть. В проекте 2016 года количество сценариев не поменялось, но их названия немного скорректировали: консервативный, умеренно-оптимистический и форсированный. Причём последний был обозначен как целевой в рамках Стратегии. Теперь сценариев осталось только два — консервативный и базовый. Видимо, настало время аккуратных формулировок.
Глава НЛМК Владимир Лисин всегда был настойчив, но аккуратен в формулировках: "Мы сейчас уже, в июле, 1 млн тонн потеряли. Это значит, как мы прогнозировали, от 30 до 50% вся металлургия потеряет"
Копипаст или стабильность?
Стратегия в целом — это масштабное исследование статистики отрасли за некоторый временной отрезок в прошлом, прогнозирование показателей в будущем и аргументированное обоснование предлагаемых инструментов для выполнения поставленных целей и задач. И прогнозы являются базисом, на котором строятся основные аргументы.
В этой связи кажется странным, что за последние шесть лет, прошедших с момента подготовки объединённой Стратегии в 2016 году до нового варианта Стратегии, спешно меняемой сейчас, прогнозные цели на 2030 год практически не изменились по ряду направлений и зависимых отраслей. А ведь на эти годы выпали и топливный кризис, и пандемия коронавируса, и вот теперь беспрецедентные санкции в связи с началом спецоперации на Украине. Что же тогда является объяснением — копипаст в условиях жёсткого дедлайна или незыблемость прогнозов аж с 2014 года?
Вот, в частности, какие показатели дословно перекочевали из проекта 2016 года в проект 2022 года. Прогнозируемый среднегодовой темп прироста строительства до 2030 года составляет 1,6%, транспортного машиностроения — 8%, авиастроения — 2%, тяжмаша — 7,1%, производство электрооборудования — 4,7%, нефтехимической и химической промышленности — 1,6%. Говоря про оборонпром, разработчики в новом проекте продублировали фразу про доведение доли современной техники в войсках до 70%. Несмотря ни на что, умри, но обеспечь именно столько!
В разделе про тарифы естественных монополий без изменения остался целый абзац ключевых цифр: «…средние расстояния перевозок стального лома составляют 847 км, угля — 1320 км, готовой стальной металлопродукции на экспорт — 1641 км. Средние расстояния транспортировки глинозёма составляют 3284 км, а готовой алюминиевой продукции — 4577 км...». Также почти полностью продублирован раздел, в котором рассматриваются движущие факторы развития специальной металлургии. Получается, что за примерно 10 лет у нас вообще не менялась география и цепочки поставок, никак не модернизировалась инфраструктура и клиентура? Как-то верится в это с трудом.
И ещё абзац статистических данных, который, судя по всему, кочует уже не первый раз из проекта в проект: вклад металлургии в ВВП России составляет около 2,5%, в добавленную стоимость обрабатывающей промышленности — 17,4%, в экспорт — 10,0%, в экспорт обрабатывающей промышленности — 29,2%, в занятость — 2,6%. Россия занимает пятое место в мире по выплавке стали и второе место по производству стальных труб, алюминия, третье место по производству титана, четвёртое — по производству высокосортного никеля, шестое — по производству меди. Ну, да мы и без этой статистики давно понимаем значение металлургии для промышленного суверенитета страны.
В прошлом году вице-премьер Андрей Белоусов, дважды избиравшийся на пост главы совета директоров РЖД, заявил о «нахлобучивании» государства металлургами на 100 млрд рублей, которые нужно вернуть в бюджет. До сих пор отрасль безуспешно пытается освободиться от бремени акциза на сталь и новой формулы расчёта НДПИ
Драйверы роста
И всё же новая Стратегия отличается от предыдущих утверждённых и неутверждённых вариантов. Чаще нюансами, но иногда и рядом принципиальных моментов. Например, ключевую роль спроса на металлопродукцию по-прежнему возлагают на строительство жилья, ссылаясь пока тоже только на проект Стратегии развития строительной отрасли и ЖКХ РФ до 2030 года с прогнозом на период до 2035 года, в котором предусмотрен 30-процентный рост объёма жилищного строительства в 2030 году к объёму 2021 года (92,6 млн м2) и увеличение объёма расселения аварийного жилья на 22% в 2030 году к уровню 2021 года, а также прогнозируется увеличение темпов замены сетевой инфраструктуры в тепло- и водоснабжении к 2030 году до 3% от общей протяжённости сетей.
В проекте документа отмечается, что на долю строительства традиционно приходится 52% отгрузок на внутренний рынок листового проката, 59% сортового проката и 41% трубной продукции. А учитывая то, что 34% отгрузок листового проката потребляется трубной промышленностью, на долю строительного сектора в конечном счёте приходится свыше 65% отгрузок листового проката. На российское машиностроение приходится 14% отгрузок листового проката, зато по сортовому прокату эта отрасль занимает второе место после строительной с долей 28%. Также 7% отгрузок сортового проката приходится на производство металлоконструкций, на строительство железных дорог — 6%.
В свою очередь, в структуре потребления стальных труб важное место, помимо строительного сектора, занимают нефтяная и газодобывающая отрасли с долей отгрузок в 24%, отрасль машиностроения с долей 18%, при этом дополнительно на строительство нефте- и газопроводов направляется ещё 17% отгрузок. В проекте Стратегии-2030 разработчики приводят данные программы газификации ПАО «Газпром» на 2021–2025 гг., которая предусматривает строительство 24 тыс. км трубопроводов, за счёт чего формируется спрос на различные виды труб и трубопроводную арматуру, и предлагают предусмотреть продление этой программы на период 2025–2030 гг.
Кроме того, уточняются планы по развитию ОПК, согласно которым к 2027 году объёмов промышленного производства соответствующей продукции вырастет в 1,59 раза к уровню 2015 года. Прогнозируемый среднегодовой темп прироста ОПК до 2030 года в 7,4%, как было записано в проекте 2016 года, из нового варианта Стратегии теперь, по понятным причинам, убрали.
За последние 5 лет загрузка мощностей по трубам большого диаметра варьировалась в пределах от 30 до 50% в год
Любопытно, что в предыдущей версии Стратегии одним из значимых сегментов потребления металлопродукции называлось производство посуды, бытовой техники и медицинских изделий —среднегодовой темп прироста производства всего этого до 2030 года должен был составить 4% по прогнозам 2016 года. Из нового проекта документа этот раздел изъят, зато присутствует новый — станкостроение. Прогнозируется рост объёма российского производства станкоинструментальной продукции к 2030 году должен планово вырасти к уровню 2021 года на 44–110% в зависимости от сценария.
А ещё Стратегия-2030 ожидаемо пронизана идеями импортозамещения и вопросами экологии. Так до 2030 года организации металлургической промышленности, согласно данным проекта, планируют реализовать 131 инвестиционный проект по частичному замещению импорта, созданию новых и модернизации действующих производств, улучшающих экологические показатели и уменьшающих сырьевую зависимость.
Куда ветер дует
Также за восемь последующих лет ожидаются значительные структурные изменения в географии спроса на металлургическую продукцию. Прогнозируется, что спрос на сталь в развитых странах мира будет ниже ожидаемого ранее уровня из-за инфляционного давления, связанного с антироссийскими санкциями и ростом цен на энергоносители. Наиболее высокие темпы роста наблюдаются в странах, находящихся на стадиях, предшествующих бурному экономическому росту, с относительно низким потреблением стали на душу населения.
Существенное влияние на изменение географии спроса могут оказать развивающиеся страны, имеющие достаточно высокие доходы для осуществления модернизации: Индия, Иран, Нигерия. В ближайшие годы рост численности населения в этих регионах может интенсифицировать потребление металлов, тем самым создавая новый рынок сбыта для продукции чёрной и цветной металлургии. При этом в Индии и Иране ведётся активное строительство новых производственных мощностей в чёрной металлургии с государственной поддержкой. Индия в меньших масштабах, чем Китай, вполне может повторить рост спроса на продукцию металлургии по мере вхождения в активную фазу индустриализации и урбанизации.
Кстати, в прежней реакции Стратегии прогнозировалось, что регионами роста спроса станут Индия, Азия и Ближний Восток. Ожидалось, что к 2030 году более 70% роста мирового потребления будет приходиться именно на эти регионы. Регионами стагнации останутся Китай и ЕС. В то же время в странах-лидерах АСЕАН (Таиланд, Малайзия, Вьетнам, Индонезия, Филиппины) благодаря активности строительного сектора спрос на сталь должен был сохранить среднегодовой темп прироста на уровне 5% до 2030 года. Теперь эти планы явно претерпели коррекцию. Альтернативными направлениями экспорта могут стать Турция, Китай, страны ЕАЭС и СНГ, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, страны Северной и Западной Африки, а также Латинской Америки.
Согласно Стратегии-2030, средние расстояния перевозок стального лома составляют 847 км, угля — 1320 км, готовой стальной металлопродукции на экспорт — 1641 км
Ещё очень интересно, что в новом проекте разработчики прямо указывают на угрозу перепроизводства в стране. В документе отмечается, что в последнее десятилетие в ряде секторов металлургии были созданы новые передовые производственные мощности, загрузка которых в настоящее время находится на низком уровне в связи с сокращением внутреннего спроса. Например, отечественные производители за период 2004–2010 гг. без государственной поддержки создали современные мощности по производству сварных одношовных труб большого диаметра (ТБД), которых достаточно для обеспечения потребности топливно-энергетического комплекса (ТЭК) даже с учётом пикового спроса, причём за последние пять лет загрузка мощностей по ТБД варьировалась в пределах от 30% до 50% в год.
Из этого разработчики документа делают вывод, что создание дополнительных аналогичных мощностей приведёт к дальнейшему снижению загрузки, сокращению сотрудников на действующих предприятиях, сложностям возврата заёмных средств и увеличению сроков окупаемости уже вложенных инвестиций. В этой связи оказание государственной поддержки (предоставление субсидий, государственных гарантий, льготного финансирования и т.п.) аналогичным новым проектам они называют нецелесообразным, так как оно не приведёт к импортозамещению, росту промышленного производства и экономики в целом.
Вместе с тем отмечается, что у отечественных производителей отсутствует возможность выполнения всех требований локальных потребителей по сортаменту, маркам стали и качеству поверхности в сегменте плоского нержавеющего проката, где на российском рынке доминируют импортные поставщики (доля импорта в структуре потребления превышает 90%). Утверждается, что полноценная реализация программ импортозамещения востребованной в России металлопродукции невозможна без создания современного комплекса для производства высококачественного горячекатаного и холоднокатаного плоского проката из нержавеющих марок стали, мощность которого должна составить до 750 тыс. тонн в год нержавеющей стали, в том числе 500 тыс. тонн в год нержавеющего плоского проката.
Поводы для дискуссий
Встаёт закономерный вопрос: в чём главный затык, почему Стратегию-2030 нельзя было уже утвердить? Дьявол, как говорится, в деталях, по каждой из которых либо уже давно ведутся споры и публичные дискуссии, либо они предстоят сейчас.
Так, уже не один месяц спорят относительно отмены акциза на сталь и возврата к прежней формуле расчёта НДПИ. Минпромторг настаивает на том, что эти инструменты пополнения бюджета потеряли актуальность весной текущего года, а Минфин возражает с тем, что их отмена сильно повлияет на бюджет страны. В новом проекте разработчики предлагают отменить это налоговое бремя, что может затянуть согласование документа в Минфине.
"Мы ведём работу по фиксации цен на трубы и на металлы для работ по газификации, мониторим ситуацию по стоимости оборудования газоиспользующего", — сказал весной энергетический вице-премьер Александр Новак, выступая на заседании совета по вопросам газификации субъектов РФ при Совете Федерации
Ещё важный момент — сырьевая обеспеченность и развитие минерально-сырьевой базы страны. В проекте в явном виде акцентируется внимание на хромовые руды, внутреннее потребление которых в значительной степени обеспечивается вынужденным импортом. Аналогичная ситуация складывается с важнейшим компонентом для упрочнения и придания особых свойств высокотехнологичным маркам стали — феррониобием, 95% которого сегодня импортируется из Бразилии. А причина проста: запасы хромовых и ниобиевых руд в России залегают в труднодоступных районах вечной мерзлоты.
Основным сырьём для производства губчатого титана является ильменит, который в настоящий момент практически не добывается на территории России. Задача импортозамещения поставлена, но проекта её реализации пока нет. С целью добычи вольфрама и молибдена реализуется проект на Тырныаузском месторождении в Кабардино-Балкарской Республике, что позволит к 2026 году полностью удовлетворить внутренний спрос на это сырьё.
...
Дмитрий Смирнов
