В последние годы было много разговоров о значении меди как металла, играющего ключевую роль в «энергопереходе» (когда возрастёт роль возобновляемых источников энергии и снизится значение углеводородного топлива), как о «металле будущего» и т.д. На этом фоне заметно увеличение инвестиций в проекты по добыче этого металла в Латинской Америке, Африке и... России.
Но хватит ли ёмкости рынка, чтобы поглотить новые миллионы тонн? Не поторопились ли наши инвесторы? И что для страны разумнее: экспортировать медный концентрат или чистую медь? Об этом мы поговорили с генеральным директором компании «Исследовательская группа «Инфомайн», д.т.н. Игорем Петровым.
Гендиректор компании «Исследовательская группа «Инфомайн», д.т.н. Игорь Петров.
— Игорь Михайлович, сейчас в России реализуется целый ряд проектов по меди. На ВЭФ торжественно запущена фабрика на Удокане. Подходят к стадии добычи: Песчанка (Баимская), где заявленная мощность ГОКа 70 миллионов тонн руды в год, Малмыжское, Черногорка, Тарутинское — и все они вместе, а некоторые и порознь перекрывают внутренние потребности России (с учётом уже действующих мощностей). По крайней мере, врио губернатора Чукотки Владислав Кузнецов на форуме сказал, что только их проекта «Баимская» для этого довольно. А планируются ли в России достаточные мощности по выплавке чистого металла?
— Да, для России характерен в настоящее время старт целого ряда крупных проектов по разработке крупных медных месторождений: начата разработка Удоканского месторождения, в 2024 году, по планам Русской медной компании, вступит в строй Малмыжское месторождение в Хабаровском крае. Чукотская Песчанка — это больше долгосрочная перспектива. Есть ещё ряд месторождений, их разработка привязана к уже имеющимся обогатительным фабрикам.
Имеющиеся сейчас мощности по выпуску рафинированной меди в РФ пока отстают от объёмов выпуска меди в медном концентрате. Именно поэтому РФ экспортирует медный концентрат — более 300 тыс. т концентрата (более 60 тыс. т меди в нём), в основном в Китай и Казахстан. Введение в строй Удокана ещё больше увеличит объёмы этих поставок.
Запускаемые фабрики уже полностью перекрывают внутренние потребности России по меди.
— Насколько сегодня велика разница между прибылью от вывоза концентрата и готового металла?
— Она очень существенна. В 2022 г. рафинированная медь экспортировалась из РФ по цене 8,7–8,9 тыс. долл. за тонну, медный концентрат — 1,5–1,8 тыс. долл. за тонну. Отличие, как видите, в несколько раз. Есть о чём подумать инвесторам.
Когда президент Владимир Путин нажал на символическую кнопку, давая старт Удоканскому месторождению, я в социальных сетях написал следующее. Конечно, запуск комбината — большая позитивная новость. Производительность комбината составит до 15 млн тонн руды в год с выпуском 150 тыс. тонн меди. Запуск второй очереди ГОК запланирован на 2028 г., её производительность — 24–28 млн тонн руды в год.
Всё бы замечательно, и я готов поаплодировать тем, кто реализовал этот крупнейший проект (хотя думаю, что нажатие кнопки не означает пока реальную работу фабрики — там ещё очень многое придётся отлаживать). Но… прекрасно понимаю, что предприятие будет получать медный сульфидный концентрат и отправлять его на переработку в Китай.
Другое дело, что в дальнейшем часть продукции запланировано выпускать в виде катодной меди, и вот когда запустят гидрометаллургический завод (в стране по такой технологии он будет первым), он начнёт стабильно работать (в явно непростых условиях) — тогда точно нужны аплодисменты. Так что давайте подождём…
Фабрика на Удокане увеличит количество поставок продукции в Китай.
— В чём будет уникальность завода на Удокане, которую вы отметили?
— Гидрометаллургический завод на Удокане построен на технологии SX-EW (жидкостная экстракция — электролиз). В России, за исключением небольшого цеха на КГМК, нет опыта работы по такой технологии в больших объёмах.
— А почему вы утверждаете, что он будет работать в «непростых условиях»?
— Удоканский проект в Забайкалье вообще уникален тем, что построенный комбинат находится в районе с жёсткими климатическими условиями и аномально высоким для наших ГОКов расположением. На отметке в 2 тыс. м над уровнем моря.
— В действующей ныне «Стратегии развития российской металлургии до 2030 года» как-то походя говорится о необходимости «поэтапного увеличения производства полуфабрикатов из меди (катанки, прутков), готовой продукции (трубок, фитингов, электрического кабеля)», без расшифровки, что для этого следует сделать. Но если всё-таки мы говорим о концентрате, вообще, в мире для продукции наших новых медных месторождений найдётся рынок? С учётом того, что страны Запада резко снизили закупки у РФ этого металла?
— Скорее всего, Китай «переварит» весь этот объём. Хотя он и сам производит этот металл. По данным ICSG (Международной группы по меди), в январе — июне 2023 года объём производства рафинированной меди в Китае вырос на 15%. Но если растёт производство, значит, видимо, увеличивается и спрос.
Для Китая много концентрата не бывает. КНР переварит любые объемы сырья.
— Как вы полагаете, какой в перспективе будет мировая цена? Могут ли оправдаться прогнозы по росту цен в 5 и более раз в мире (на фоне того, что «энергопереход» и торжество «зелёной экономики» всё-таки очевидно тормозятся)?
— В 2022 г. среднегодовая цена чистой меди была на уровне 8,8 тыс. долл./т, в 2023 г. прогнозируется 8,5, в 2024 году — 8 тысяч. Несмотря на расширяющийся спрос на медь, я не верю во взрывной рост цены, как, например, было на литий и редкоземельные металлы. В мире много стран и компаний, добывающих и производящих медь, достаточное количество проектов для обеспечения спроса.
По данным ICSG, выпуск рафинированной меди в мире в январе — июне 2023 г. составил 13,5 млн т (+7% к уровню соответствующего периода предыдущего года). При этом уровень загрузки мощностей составил 84,4%.
Взрывного роста цен на медь, как я уже сказал выше, не будет, но цена окажется более чем достаточной, чтобы новые российские проекты оказались рентабельны.
Записал Алексей Василивецкий
