Осень — время отраслевых конференций. Не успела завершиться конференция и выставка «Золото России и СНГ», как ей на смену поспешила «Майнекс Россия-2022». Отчасти обсуждались на них схожие темы, да и общих спикеров было немало, хотя «Майнекс», конечно, по определению более широк. Да и выставка у него была более представительная.
Особенно интересным оказалось то, что на выставке была представлена, например, западная корпорация — шведская Kopy Goldfields, которая могла из России уйти, но не ушла, а также сотрудники компаний, которые вроде бы ушли, но... не очень далеко. Например, коллектив компании B1 раньше работал в РФ под брендом «Ernst & Young». Сама западная компания, входящая в «большую четвёрку» мировых аудиторов, из России недавно официально ушла, а B1 — вот она.
Что показалось наиболее любопытным в ходе дискуссий? Во многом в унисон с высказанными на прошедшем мероприятии по золоту звучала обеспокоенность в отношении минерально-сырьевой базы горно-металлургической отрасли.
Кстати, на выставке были представлены и ВИМС, и ЦНИГРИ — два ведущих, да как бы и не единственных оставшихся научных учреждения в стране по этой теме в плане твёрдых полезных ископаемых (есть, конечно, и другие институты — на конференции присутствовал тот же выживший в «святые девяностые» «Иргиредмет», но это всё же больше про технологии, чем про науку).
Разумеется, геологическая тема на «Майнексе» звучала куда шире, чем на форуме по золоту. Если по благородному металлу есть проблема с тем, что просто сокращается количество подготовленных под геологоразведку площадей, то по ряду других полезных ископаемых ситуация уже в нынешнем году куда более драматична, разведанных месторождений нет. Что на конференции и было озвучено, в том числе высшим руководством «Росгеологии».
На «Майнексе» звучала обеспокоенность в отношении минерально-сырьевой базы горно-металлургической отрасли.
По словам главы АО «Росгеология» Сергея Горькова, они насчитали 17 видов минерального сырья, в отношении которых Россия оказалась критически зависимой по импорту. Хотя проявления части из них в стране давно обнаружены.
Это в основном металлы (марганец, литий, титан и т.д.), но есть и различные виды неметаллического сырья (в том числе, как ни странно, и уголь — но особо высококачественных марок).
Причина, в общем, понятна: мы во многом в постсоветских государствах жили на тех запасах, которые были разведаны ещё советскими геологами. Госплан тогда определял, какие месторождения более, а какие менее перспективны в масштабах большого Союза. Который, однако, тридцать лет назад исчез.
И вот что делать, если на 80% российская металлургия зависела от марганца с Украины? Везти его из ЮАР, например... На фоне того, что творится в портах и на железной дороге. Некоторые страны, дружественные или условно дружественные, нам стратегические ресурсы пока продают.
А что будет завтра? Например, две трети необходимого хрома мы получаем из Казахстана. Кстати, и по урановому сырью мы от него сильно зависим и так далее. Какой будет в перспективе позиция союзника, который уже прямо заявлял, что западные санкции не нарушит, сказать сложно.
По словам главы АО «Росгеология» Сергея Горькова, они насчитали 17 видов минерального сырья, в отношении которых Россия оказалась критически зависимой по импорту.
Холдинг «Росгеология» разработал большую программу геологоразведочных работ, рассчитанную на 5 лет, до 2028 года включительно. Чтобы хотя бы по запасам данных стратегически важных полезных ископаемых «узкие места» как-то расшить. На это государству предлагается выделить 20,5 миллиарда рублей.
Причём Сергей Горьков сказал «Про Металлу», что их есть кому осваивать — как дочерним структурам самой «Росгеологии», так и возможным подрядчикам. Но тут есть нюанс: цифра правительством пока не утверждена.
При этом, отметим, программа была подготовлена и ушла в правительство осенью 2021 года, даже до начала украинского кризиса. То есть уже практически год прошёл. И до сих пор непонятно, выделят ли необходимые средства из бюджета, или будет как в известном анекдоте про кормление слона в зоопарке: «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст...»
На «Майнексе» обсуждались различные темы, по каждой из которых можно было бы написать отдельный материал — новые технологии, цифровизация отрасли и т.д. Хотелось бы отметить сессию, посвящённую ESG-повестке для российских компаний в современных условиях.
Холдинг «Росгеология» разработал большую программу геологоразведочных работ, рассчитанную на 5 лет, до 2028 года включительно.
Для чего ESG-стандарты нужны были раньше — очевидно. В обозримом будущем маячила перспектива получать при экспорте в западные страны штрафы, если бы у нашей металлургической продукции проявился чересчур длинный «углеродный след». Плюс — возможность привлечения средств с западного фондового рынка...
Что мы имеем сейчас? На западных биржах наши компании проводят делистинг, поставки в «недружественные страны» заморожены на неопределённый срок. Из международных рейтингов, куда так стремились попасть, нас вычищают под корень. Стоит ли надрываться, соответствовать стандартам?
Этот вопрос ведущие задали представителям отраслевых гигантов — «Норильского Никеля», «Евраза», «Северстали», «Полюса».
Прозвучавшие на сессии ответы в известном смысле представляли собой некую парадную картинку. Хотя в целом металлурги из разных компаний говорили абсолютно единодушно и, похоже, искренне.
Если компании даже перестали раскрывать часть информации о себе, что сейчас происходить сплошь и рядом, это не значит, что свои программы по ESG они свернули. У многих приоритеты остались прежними. О том же, кстати, говорят и опросы, проведённые упомянутой аудиторской компанией B1. Какие для этого есть причины?
«Норильский Никель» не собирается отказываться от ESG-стандартов.
Провозглашённый «поворот на Восток» в плане экспорта вовсе не означает, что требования, например, по декарбонизации ослабнут. Китай и другие страны Азии — тоже часть глобальных производственных цепочек. И они скоро будут требовать «углеродной нейтральности» не хуже, чем Запад.
Собственно, как отмечалось на конференции, часть российских производителей металла и других товаров уже столкнулась с тем, что им предлагают в КНР заполнить анкеты с пояснением: а какой у их продукции углеродный след? Пока предлагают это сделать добровольно. Но ни у кого нет сомнений в том, что в обозримом будущем это станет обязательным.
С другой стороны, можно задаться философским вопросом: а нужна ли система ESG самим российским компаниям, или это нечто абсолютно привнесённое извне?
Этим как раз задался в своём выступлении на «Майнексе» Владимир Залужский, начальник управления по коммуникациям и работе с инвесторами ПАО «Северсталь». Если, например, стандарты ESG требуют от менеджмента добиваться высокого уровня удовлетворённости своим трудом от работников предприятия, то это же важная для самой компании задача! Забота о городе, в котором живёт персонал, об экологии региона — это же не Лондонской бирже нужно в первую очередь, а самой России.
Владимир Залужский, начальник управления по коммуникациям и работе с инвесторами ПАО «Северсталь» отметил, что забота о городе и об экологии региона нужна самой России.
«ESG представляет собой, по сути, оптимизацию системы управления компанией, и она нужна самим меткомбинатам в первую очередь, это не что-то чужеродное», — отметил Владимир Залужский.
По его словам, это напрямую касается «Северстали»: «Мы, например, в нынешнем году, несмотря на сложную ситуацию на рынке, запустили миллиардный проект комплексного благоустройства города Череповец, в котором будут использованы лучшие практики современного урбанизма (в сотрудничестве с череповецкой мэрией).
По декарбонизации мы видим для себя большие возможности, причём и интерес государства к этой теме сохранился. «Северсталь» продолжает участвовать в федеральной программе «Чистый воздух», мы реализуем комплексную стратегию декарбонизации до 2030 года, сейчас мы её более детально прорабатываем. Конечно, некоторые направления, в связи с уменьшением доступности импортного оборудования, будут временно сокращаться, но мы продолжаем работать над ESG-повесткой и будем и дальше раскрывать ESG-информацию», — подчеркнул он.
Было чем похвастаться и его коллегам. Например, в Краснодаре есть большой городской парк, который неофициально называют «парком Галицкого» (поскольку строил его на свои средства, как нетрудно догадаться, предприниматель Сергей Галицкий, совладелец розничной сети магазинов «Магнит»).
Парк пользуется популярностью среди горожан, и гостям города все наперебой рекомендуют туда сходить (обозреватель «Про Металла» сам в этом убедился нынешним летом). А чем хуже металлурги? Они не хуже, они могут быть лучше!
Руководитель по устойчивому развитию ПАО «ММК» Ярослава Врубель сообщила, что в нынешнем году «Магнитка» потратит 1,5 миллиарда рублей на решение социальных вопросов.
Руководитель по устойчивому развитию ПАО «ММК» Ярослава Врубель сообщила, выступая на форуме «Майнекс Россия-2022», что в нынешнем году «Магнитка», несмотря ни на что, потратит 1,5 миллиарда рублей на решение социальных вопросов — в интересах своих работников и жителей Магнитогорска.
По её словам, одним из крупных проектов компании станет городской парк «Притяжение», первую очередь которого открыли этим летом в Магнитогорске. Ярослава Врубель подчеркнула, что это была инициатива председателя Совета директоров компании Виктора Рашникова.
Парк, строительство которого финансирует Магнитогорский металлургический комбинат, будет значительно обширнее «Парка Галицкого». Площадь парка в Краснодаре немногим больше 25 га, а у «Притяжения» только первая очередь, открытая недавно, расположена на 28 га»! Всего же парк с большим количеством спортивных и культурных объектов, а также с массой зелёных насаждений, займёт площадь в 400 гектаров.
Подводя итог услышанному, можно сказать: российские гиганты горно-металлургической отрасли пока настроены на то, чтобы внедрять ESG-стандарты без внешнего принуждения. По крайней мере, пока это позволяет общая экономическая ситуация.
