На днях обе палаты российского парламента приняли закон, запрещающий иностранным компаниям и гражданам разрабатывать недра Российской Федерации без образования юрлица в РФ. Теперь он на подписи у президента, и не приходится сомневаться, что документ будет на днях подписан и вступит в силу.
Какие цели преследовали инициаторы законопроекта «О внесении изменений в закон о недрах» и к каким последствиям он может привести?
В то время, когда ещё только шла работа над законопроектом, «Про Металл» уже затрагивал эту тему, и тогда депутат Госдумы Валерий Гартунг высказывал сомнения в том, что данная мера действительно поможет защитить интересы России, особенно если речь пойдёт ещё и о компаниях из «дружественных» стран.
Депутат Госдумы Валерий Гартунг еще месяц назад проводил анализ этого законопроекта с точки зрения его политической и экономической пользы.
Тем не менее, решение было принято в самые сжатые сроки, а спикер Госдумы Вячеслав Володин не просто заметил, что введение подобного закона защитит российские экономические интересы, но и добавил, что «необходимость его принятия стала очевидной в ситуации санкционного давления».
Это самое санкционное давление как раз состоит сейчас в первую очередь в том, чтобы выдавить из России иностранные компании, работающие на её рынке и инвестирующие в РФ. Получается, мы своими руками помогаем этого добиться? И закрываем двери для тех, кто сейчас на волне антироссийской истерии уйдёт, а потом захочет вернуться?
А в чём тогда смысл?
Спикер Госдумы Вячеслав Володин уверен, что данный закон сможет защитить экономические интересы России.
— Могу сказать, что ничего кардинально нового в законодательстве о недрах с принятием обсуждаемой нормы не появилось.
Действующее законодательство уже содержало запрет для иностранцев на получение лицензий на очень крупные, стратегического значения месторождения, а также и на шельфовые месторождения. Теперь этот запрет распространён на все месторождения полезных ископаемых вообще, — рассказал «Про Металлу» юрист Игорь Кельман, управляющий партнёр юридического бюро «Аксёнов и партнёры».
— Но для иностранных инвесторов остаётся открыта возможность создать российское юридическое лицо и работать через него. Закон, по крайней мере пока, никак не ограничивает размер доли, которая может принадлежать в такой компании иностранцам. Или давайте вспомним в качестве аналога норму, запрещающую иностранцам владеть в России землёй сельскохозяйственного назначения. Она ведь не привела, как мы знаем, к глобальным изменениям в своей отрасли.
Согласно требованиям нового закона, после вступления его в силу, иностранные компании будут обязаны в течение 90 дней передать лицензию созданному ими российскому юридическому лицу.
Российское юрлицо, которому перешло право пользования недрами, будет вправе подать заявку на переоформление лицензии на пользование недрами с приложением необходимых документов в течение 180 дней со дня направления Роснедрами уведомления соответствующей иностранной компании.
Между иностранной компанией и российской, к которой переходит право пользования недрами, заключается договор о передаче на возмездной основе имущества или имущественных прав, необходимых для осуществления такой деятельности. Если они не договорятся об условиях такой передачи, то эти условия будут установлены по решению арбитражного суда по месту нахождения участка недр.
Если же иностранная компания не совершит действия, необходимые для перехода права пользования участком недр к российскому юрлицу, то действие её лицензии на право пользования им будет досрочно прекращено, а лицензия уйдёт в нераспределённый фонд недр.
Теперь иностранцы смогут вести разработку недр через российские компании.
Деление государств на дружественные и недружественные в документе отсутствует, он касается всех. Хотя некоторые западные компании, в преддверии изменения законодательства, для продолжения беспрепятственной работы в РФ уже попытались в последние месяцы перерегистрироваться в «дружественном» государстве.
Например, на днях появилась новость о том, что швейцарская группа Solway перевела свои российские активы на зарегистрированную 4 апреля в Армении «Far East Gold». Solway занималась добычей золота и серебра на острове Уруп на Курильской гряде и в отвалах месторождения Ключевское в Забайкалье.
Впрочем, в итоге выяснилось, что для продолжения работы новых перерегистраций не потребуется — лицензии уже были на российских дочерних юрлицах («Курилгео» и «Желтугинской ГРК» соответственно).
Какой во всём этом изменении законодательства резон? Игорь Кельман полагает, что смысл этот лежит в сфере обеспечения безопасности гораздо больше, нежели в экономике. И серьёзных экономических последствий ждать не приходится. Хотя определённые последствия, разумеется, будут.
— В новом документе я не нашёл одного важного исключения, которое, по идее, там должно было быть, и оно заметно осложнит жизнь многим иностранным инвесторам, работающим в России в самых разных сферах, — отмечает Игорь Кельман. — Я имею в виду общедоступные (их также называют общераспространённые) полезные ископаемые: песок, гравий, щебень и т.д. Их стоило из-под закона вывести.
Если, предположим, фирма из Китая строит у нас дорогу или газопровод, почему бы ей не получить лицензию на песчаный карьер и не добывать песок для стройки самостоятельно? Необходимость привлечения для этого российской фирмы-посредника усложняет и удорожает процесс...
В целом же все недропользователи из-за рубежа, я думаю, как работали, так и будут работать. В отношении системы налогообложения для них тоже ничего не меняется — как платили здесь, так и будут платить.
Для Роснедр регулировать добычу полезных ископаемых в принципе станет легче, хотя на первых порах бюрократическая нагрузка может сильно возрасти.
Есть другой важный аспект: вывод полученной прибыли за рубеж. Сам по себе рассматриваемый закон прямо на это не влияет, но если брать его в комплексе со всеми принятыми в последнее время нормативными актами, затрудняющими вывод прибыли в «недружественные» государства, то да — вывести туда чистую прибыль иностранным горнякам будет сложнее.
Что же касается стран «дружественных», тем более входящих в ЕАЭС, тут никаких проблем не предвидится. Так что вряд ли это будет фактором, отпугивающим иностранных инвесторов: на их активность гораздо больше будут влиять политические аспекты.
В принципе, основанием для принятия такого закона мог быть гипотетический риск — а вдруг на крупном месторождении инвестор (уже, между прочим, заплативший на аукционе за лицензию крупную сумму) сам решит всё бросить и уйти, остановив производство, нанеся таким образом ущерб интересам России?..
В законодательстве РФ прописана процедура изъятия лицензии за злостное нарушение условий лицензионного соглашения (к которым относится и прекращение работ на объекте, приостановка добычи без серьёзной причины).
Но это небыстрая процедура: нужно выносить предписание об устранении нарушения, ждать потом несколько месяцев результата и т.д. Таких прецедентов ещё не было, горный карьер — это не «Макдоналдс» и не «Кока-Кола», и те, кто решили горнодобывающий бизнес в РФ свернуть, активно ищут на него покупателя, а не бросают всё в одночасье.
Тем не менее, теперь решено иностранцев в России, что называется, «заякорить», чтобы в случае масштабных проблем не гоняться за каждым поодиночке.
То, что Госдума не стала делить недропользователей на дружественных и недружественных, говорит о том, что закон все же носит экономический, а не политический характер.
Может быть и другое основание для опасений. Горные проекты рано или поздно приходится закрывать. Также, как известно, недропользование всегда создаёт экологические риски. А вдруг иностранцы решат не убирать за собой, не проводить рекультивацию по завершении проекта? Или не захотят соблюдать экологические нормы?
В российском предприятии работает и отечественный директор, которому деваться потом будет некогда. Пусть он первый в случае нарастания угрозы сам и начинает бить тревогу? Возможно, это тоже учитывалось разработчиками нового законопроекта, — полагает юрист.
Впрочем, доподлинно об их мотивах мы судить не можем, поскольку пояснительная записка к законопроекту, обязательная при его внесении, ничего про иностранные компании и их права... не содержит. Что отражает особенности современного российского законотворчества (это далеко не первый подобный пример).
Дело в том, что изначально законопроект был внесён в Государственную думу в конце прошлого года правительством, то есть ещё до 24 февраля и последующих событий. Но касался он очень узкой темы — возможности для РЖД, которой потребовалось расширять БАМ, Транссиб и т.д., получать доступ без конкурса к месторождениям общераспространённых полезных ископаемых. К песчаным карьерам. И об этом, собственно, и была пояснительная записка.
Однако же 8 июня 2022 года ко второму чтению законопроект решили «немного» дополнить, подверстав все нормы про иностранных инвесторов. Понятно, что это было сделано исключительно для ускорения процесса принятия нового закона. Но, по крайней мере, у депутатов ни в Госдуме, ни в Совете Федерации сомнений в обоснованности новшеств не возникло и новых пояснений им не понадобилось.
В итоге своё получили и РЖД (или, точнее говоря, «субъекты естественных монополий в области железнодорожного транспорта» — формулировку сделали более общей), и иностранные горнодобывающие компании. Каждому своё, как известно.
