Выпуск и сделки с цифровыми финансовыми активами за последние полтора-два года стали очень модным трендом. Он удачно коррелируется с общим стремлением государства к цифровизации и демонстрирует современность и технологичность компаний и их акционеров, которые эти ЦФА выпускают.
Правда, в умелых руках ЦФА действительно постепенно становятся инструментом финансовой политики, а в не очень умелых остаются лишь игрушкой для очередной порции пиар-активностей. Хотя, может, это издержки роста.
Как бы то ни было, из пяти операторов ЦФА лишь одна компания по итогам 2023 года показала прибыль — «Лайтхаус», который ещё в 2020 году был создан Искандером Махмудовым и Андреем Бокаревым. В прошлом году «Лайтхауз» заработал 214,7 млн рублей при доходах в 314,6 млн рублей и расходах в 90,6 млн рублей. В самой компании такой успех объяснили созданием экосистемы, включающей кредитование, факторинг, банковские гарантии и депозиты.
Корпоративное финансирование полностью перешло в онлайн-формат, появилась возможность получать в режиме реального времени котировки от разных банков под каждый транш и выбирать лучшие ставки. Аналитики указывают, что проект Махмудова и Бокарева был изначально заточен под конкретные задачи бизнеса, которые их и решал, поэтому он и выстрелил с таким положительным финансовым результатом.
Проект Махмудова и Бокарева был изначально заточен под конкретные задачи бизнеса.
«На фоне потерь других компаний прибыль «Лайтхауса» может свидетельствовать о более эффективных бизнес-процессах, более агрессивной бизнес стратегии и лучшей адаптации к рыночным условиям», — считает Ярослав Кабаков, директор по стратегии ИК «Финам».
Надо отметить, что сам механизм ЦФА в металлургической отрасли вызывает большой интерес. Некоторые компании уже им воспользовались, некоторые собираются к нему прибегнуть. В частности, возможность выпуска цифровых финансовых активов серьёзно рассматривает «Северсталь».
«Мы об этом думаем. Это стало особенно актуальным в сегодняшних геополитических условиях, когда трансграничные платежи затруднены, поэтому цифровые финансовые активы видятся, как очень интересные и возможно очень перспективные инструменты решения всех этих проблем», — подчеркнул председатель совета директоров «Северстали» Алексей Мордашов.
А вот ММК на последнем ПМЭФ заключил соглашение о выпуске ЦФА на платформе Сбера. «Мы считаем это направление перспективным, так как выпуск ЦФА даёт уникальную возможность расширения качественного роста базы инвесторов, привлечения новых кредиторов из числа не только юридических, но и физических лиц», — сказал гендиректор ММК Павел Шиляев.
Цифровые финансовые активы уже активно используют многие меткорпорации. Или собираются это делать.
Почти сразу же на Магнитке перешли от слов к делу и в начале июля разместили ЦФА на 500 млн рублей под 18,85% годовых. Цена одного ЦФА при выпуске — 10 тыс. рублей. В размещении приняли участие 28 инвесторов. Выпуск ММК доступен как для юридических, так и для физических лиц — квалифицированных и неквалифицированных инвесторов.
Что же касается убыточности операторов ЦФА в 2023 году, то у неё есть и вполне объективные причины. Директор по стратегии ИК «Финам»Ярослав Кабаков выделяет их сразу пять.
Во-первых, высокие первоначальные расходы: разработка инфраструктуры для выпуска и проведения сделок с ЦФА требует значительных инвестиций в технологии, безопасность и правовую поддержку.
Во-вторых, низкая ликвидность рынка: пока рынок ЦФА не получил широкого признания и объём торгов остаётся низким, это затрудняет получение прибыли.
В-третьих, регулятивные риски: постоянно меняющееся законодательство и нормативные акты могут создавать неопределённость и дополнительные расходы для компаний.
В-четвёртых, конкуренция и текучка кадров: высокий уровень конкуренции на фоне нехватки квалифицированных специалистов может приводить к высоким затратам на наём и удержание профессионалов.
В-пятых, технологические риски: использование новых технологий всегда сопряжено с рисками, связанными с кибербезопасностью и технологическими сбоями.
Директор по стратегии ИК «Финам»Ярослав Кабаков.
Тем не менее, убытки убыткам рознь. Входящая в «Интеррос» Владимира Потанина компания «Атомайз» продемонстрировала наибольшие убытки среди коллег по рынку в 2023 году — 428,9 млн рублей. Основной причиной таких результатов стали большие операционные расходы на выпуск ЦФА, которые составили 640 млн рублей, при общем доходе в 110,4 млн рублей.
Что характерно, в пресс-службе «Атомайз», отвечая на запрос «Про Металла», к доходности и убыткам отнеслись более чем философски. По их мнению, есть более важные вещи, чем доходность. Например, степень удовлетворённости клиентов.
«Доходность — это важно, но, когда не только компания, но и целый рынок создаётся с нуля, гораздо важнее устойчивые бизнес-модель и инфраструктура. У “Атомайз” всё это есть. Мы видим постоянный рост количества сделок, типов эмиссий, участников, числа инвесторов. Ещё два показателя, которые мы удерживаем на высоком уровне — это CSI (уровень удовлетворённости клиентов) и доля повторных выпусков. Многие наши эмитенты возвращаются к нам и продолжают делать выпуски, это значит, что инвестиции, которые мы сделали, окупаются, т.к. повторные выпуски существенно дешевле. Наша модель юнит-экономики на текущий момент показывает свою состоятельность, и мы считаем, что у неё прекрасные перспективы».
В этом случае, правда, становится не совсем понятным, почему была уволена бывший генеральный директор «Атомайз» Екатерина Фроловичева, раз всё было не так уж плохо.
Ещё раз процитируем пресс-службу: «У нас самое большое число уникальных смарт-контрактов и продуктовых направлений. Это не только цифровой долг, но и ЦФА на металлы, ГЦП на золото, цифровое искусство, цифровые квадратные метры, структурные, индексные, венчурные ЦФА, цифровая секьюритизация. Мы инвестировали в создание развернутого функционала смарт-контрактов, который опережает возможности конкурентов. Мы создали первые на рынке партнёрские API и интегрировались с первым банком-партнёром, а также с биржей».
Теперь уже бывший гендиректор "Атомайз" Екатерина Фроловичева.
В общем, «Атомайз» — первые почти во всём, но акционерам, привыкшим к быстрым и обильным денежным потокам, всё равно чего-то не хватило.
«Убытки “Атомайз” могут быть вызваны высокими операционными расходами и, возможно, недостаточной доходностью от выпуска и торговли ЦФА. Убыток в 428,9 млн рублей указывает на значительное финансовое напряжение, что могло привести к кадровым изменениям. Это также может быть связано с различными профессиональными профилями топ-менеджеров. Екатерина Фроловичева скорее IT-эксперт, который работал в таких гигантах, как IBM и Сбербанк, в то время как “Интеррос” ждёт окупаемости и существенных финансовых результатов. Возможно, что акционеры “Атомайз” не увидели реализации преимуществ одной из первых компаний на рынке УФА», — отметил Ярослав Кабаков.
Как тут не упомянуть проекты «Интерроса», например, по коллаборации с Эрмитажем и выпуску арт-токенов? Сама идея по восстановлению картин всем миром, конечно, благая. Но не проще ли было Владимиру Олеговичу лично или силами «Интерроса» профинансировать реставрацию картины Лукаса Кранаха Старшего «Венера и Амур», так сказать, по старинке? Договор, счёт, перевод.
Зачем потребовалось для этого задействовать «Атомайз», для которого эта цифровая благотворительность стала ещё одной строкой расходов? Цель-то простая — отреставрировать полотно. Или в этом случае CSI не удалось бы до повысить до должного уровня?
Картина Лукаса Кранаха Старшего «Венера и Амур» отреставрирована благодаря арт-токенам.
При этом «Венерой и Амуром» дело, похоже, не ограничится. Теперь арт-токены пойдут на восстановление резного зеркала середины XVIII века из покоев Екатерины Великой. Сменивший Екатерину Фроловичеву генеральный директор токенизационной платформы «Атомайз» Алексей Илясов отметил, что «для нашей компании большая честь оказать технологическую поддержку Эрмитажу и помочь в восстановлении картин…«“Атомайзу”, как части экосистемы “Интеррос”, приятно вносить новые идеи в партнёрство с Эрмитажем».
Вообще, для коммерческой компании главное — не только вносить идеи, но и получать с них прибыль, но, видимо, не в этом случае. Главное — быть частью экосистемы. Хотя у Махмудова с Бокаревым получилось же сделать прибыльной такую же часть своей экосистемы. Или дело не в экосистеме, а в том, кто главный эколог?
Антон Белов
