Массовые волнения потрясли весь Казахстан в начале 2022 года. Не приходится сомневаться, что их последствия будут иметь долговременный характер для страны. Россия сыграла весьма значительную роль в политических событиях, происходивших у южного соседа. Но даст ли это для РФ какие-то новые возможности в Казахстане? И в целом изменится ли что-нибудь в горно-металлургическом секторе этой страны?
Сразу хотелось бы уточнить, что этот материал пока носит умозрительный характер. Планы президента РК Касым-Жомарта Токаева нам не известны, как и то, насколько далеко он готов в осуществлении этих планов пойти. Здесь речь идёт об интересах, а к чему они могут кого-то подвигнуть — вопрос открытый… И второе: сугубо экономических причин, для того чтобы пытаться кардинально и быстро изменить структуру народного хозяйства Казахстана, на сегодня нет. Но есть причины социально-политические.
Как известно, в начале года войска ОДКБ вошли в Казахстан, чтобы помочь президенту Касым-Жомарту Токаеву удержать ускользающую из рук власть. Решающую роль в контингенте ОДКБ сыграли именно российские силы. И понятно, что позиция Кремля имела решающее значение при отправке этих миротворческих сил. Насколько известно, эти войска не приняли участие в прямых столкновениях с погромщиками, но появление сил ОДКБ (читай: России) имело важнейшее психологическое значение и окончательно склонило чашу весов в пользу Токаева. Однако получат ли российские корпорации после такой помощи со стороны своего государства какие-либо преференции на казахстанском рынке?
Ответ на этот вопрос достаточно очевиден: скорее всего, нет, не получат. Ни горно-металлургические компании, ни какие-либо иные. Касым-Жомарт Токаев, который в ходе событий был вынужден просить российские силовые структуры о поддержке, этой поддержкой сразу же начал тяготиться. Не прошло и нескольких дней, как он принял решение форсировать вывод сил ОДКБ. И когда 11 января Токаев презентовал новое правительство Казахстана и провозглашал новый социально-экономический курс, он ни словом не упомянул о стремлении развивать экономическую интеграцию с главным партнёром по Евразийскому союзу, что сразу наводит на определённые мысли.
Необходимо также принять во внимание ту серьёзнейшую объективную проблему, с которой сталкивалась и ранее экономическая интеграция России и Казахстана в рамках Евразийского союза, а именно — очень похожая структура экономики двух стран, основанная прежде всего на сырьевом экспорте. Получилось так, что РФ и РК на мировом рынке продукции чёрной и цветной металлургии, урановой отрасли, не говоря уж о нефтегазовом секторе, объективно выступают конкурентами.
В этой связи непонятно, почему российским корпорациям выгоднее инвестировать, например, в горные проекты в Казахстане, а не, предположим, в Сибири. Отметим, что неслучайно доля инвестиций из стран дальнего зарубежья (Запад, Китай и т. д.) в казахстанском секторе добычи полезных ископаемых несопоставима с российской (хотя и некоторые российско-казахские совместные проекты тоже имеют место — со стороны ЛУКОЙЛа и «Роснефти» в углеводородном секторе, «Русала» в угледобыче, некоторые инвестиции в золотодобычу и пр.). Тем более это непонятно в связи с усилившимися политическими рисками.
Вместе с тем стоит отметить, что экономику Казахстана, включая и горно-металлургический сектор, в скором времени может ждать серьёзное переформатирование. В котором, возможно, смогут принять участие и россияне — если, разумеется, сочтут нужным и выгодным. О чём идёт речь? Здесь можно говорить о двух факторах.
Первый фактор — передел собственности в отрасли. Второй связан с возможной предстоящей приватизацией государственных активов.
События начала 2022 года полностью развязали руки президенту Токаеву, он больше не должен оглядываться на экс-президента Назарбаева и его родственников. Назарбаев после двухнедельного молчания выступил с заявлением, в котором сам это признал («Я на заслуженном отдыхе»).
В упомянутом программном заявлении Токаева 11 января прямо утверждалось, что при Назарбаеве в стране образовалась группа олигархов, которым пришла пора «делиться с народом». Ни для кого не секрет, что все эти олигархи или прямо являются родственниками елбасы («национального лидера») Нурсултана Назарбаева, или действуют в интересах его семьи. Неслучайно руководитель независимого медиаресурса ORDA.KZ Гульнара Бажкенова тут же задала в своей передаче вопрос: «А что будет с компанией «Казахмыс»? («Казахмыс» занимается производством меди и другими проектами в области металлургии). Также неслучайно в январе своих постов в крупных нефтегазовых компаниях лишились одновременно два зятя Назарбаева. Муж его младшей дочери Алии Димаш Досанов ушёл с должности гендиректора «КазТрансОйл». Кайрат Шарипбаев, которого называют гражданским мужем старшей дочери Назарбаева Дариги, ушёл с поста председателя правления QazaqGaz.
К перераспределению собственности Токаева могут подтолкнуть две причины. Первая — очевидное стремление обезопасить себя от олигархических конкурентов, которые всё ещё имеют огромную финансово-экономическую мощь.
В нефтегазовом секторе это более очевидно проявлено — например, зять Назарбаева Тимур Кулибаев внезапно становится, работая в компаниях «Казахойл», «КазТрансГаз» и пр., долларовым миллиардером, его супруга Динара Нурсултановна объявляется самой богатой женщиной Казахстана с состоянием свыше 3 миллиардов долларов и т. д.
В металлургии и добыче твёрдых полезных ископаемых бенефициары чуть более завуалированы, но ни для кого не секрет в РК, кто ими является в самых крупных корпорациях, действующих в данной сфере (не случайно, напомним, СМИ тут же заговорили о Казахмысе).
Кстати, казахстанский «олигарх» Александр Машкевич, один из совладельцев компаний, контролирующих железодобывающую, хромодобывающую и алюминиевую отрасли РК, по данным наших источников, несколько раз просил в последние годы разрешения у Назарбаева продать свои активы в Казахстане, но разрешения такого не получил, а без него избавляться от этих активов не решился.
Интересы семьи Назарбаева и его бывших приближённых в горно-металлургической отрасли, естественно, не являются секретом для спецслужб Казахстана и по ним может быть нанесён удар. С другой стороны, неизвестно, как далеко готов зайти Токаев на этом пути.
Но у него есть и другой мотив. Токаеву сейчас жизненно необходимо ослабить уровень социальной напряжённости в республике. А нынешние собственники крупных предприятий проводимой ими политикой на производстве эту напряжённость сильно поднимали. И неслучайно сам Токаев в качестве важнейшей причины беспорядков уже назвал чрезмерное социальное неравенство в РК.
Как известно, волнения 2022 года начались с выступлений рабочих, занятых в нефтегазовом секторе. Но вскоре появилась и другая, крайне тревожная для руководства Казахстана новость: забастовку объявил Балхашский металлургический завод, его работники присоединились к протестам. Это было очень серьёзно: рабочих никак нельзя было объявить «религиозными экстремистами» или «деклассированной молодёжью из деревни». Это был классический пролетариат, прямо по Карлу Марксу.
Если говорить очень коротко, политика казахстанского олигархата на металлургических предприятиях РК отличалась жадностью и недальновидностью, причём не важно, шла ли речь о Балхаше, Темиртау или, например, об Усть-Каменогорске — везде всё было примерно одинаково. При, мягко говоря, легкомысленном отношении к вопросам охраны окружающей среды (а это прямо влияло и на состояние здоровья работников и членов их семей) менеджмент данных предприятий в казахстанских моногородах старался максимально снизить издержки путём сокращения персонала и усиления уровня эксплуатации.
В целом в металлургическом секторе простые работники получали больше, чем в среднем по стране, но это нивелировалось тяжёлыми и вредными условиями труда, а также высоким уровнем закредитованности — большинство рабочих вынуждено было выплачивать высокие проценты по взятым в банках кредитам, что сказалось особенно сильно в «пандемийные» годы. В результате в последнее десятилетие забастовки регулярно вспыхивали и на предприятиях «Казахмыс», и на «Кармете» (ныне ArcelorMittal Temirtau), и на заводах других крупных казахстанских корпораций.
К слову сказать, расцвет стальной империи господина Миттала, «британского предпринимателя индийского происхождения», совпал по времени с распадом СССР, и ряд изданий предполагал, что он мог использовать выводимые из постсоветских государств деньги коммунистической номенклатуры, хотя конкретных доказательств не было… Короче говоря, чтобы обезопасить себя от возможных будущих социальных взрывов, президенту Касым-Жомарту Токаеву сейчас нужны рычаги контроля за происходящим в отрасли.
Таким образом, передел активов вполне вероятен, но неизвестно, кого Токаев хочет привести на место олигархата назарбаевского разлива и найдётся ли там вообще место для российских корпораций.
Ещё менее очевидна тема приватизации в Казахстане. Объективно она нужна. Для того чтобы реализовать дорогостоящие социальные программы и успокоить недовольных, президенту Токаеву предстоит найти большие финансовые средства.
Токаев уже высказал серьёзное недовольство деятельностью Фонда национального благосостояния «Самрук-Казына» (который местные острословы давно называют «Семь рук у казана») и даже допустил возможность его ликвидации — «если окажется невозможным его реформировать». Между тем, «Самрук-Казына» является одним из крупнейших игроков и инвесторов в горно-металлургической отрасли страны. Будут ли приватизированы принадлежащие ему пакеты акций, если дело дойдёт до ликвидации, или произойдёт только смена вывески?
Будет ли продолжена приватизация, например, в урановой отрасли РК? К слову сказать, сейчас «Росатом» уже владеет долями в ряде крупных казахстанских уранодобывающих предприятий и, возможно, был бы не против свой пакет увеличить. Но на все эти вопросы нет пока ответа.
Резюмируя сказанное, можно предположить: перемены в
Справка:
Активы Фонда национального благосостояния «Самрук-Казына», которые могут быть приватизированы:
АО «Национальная горнодобывающая компания «Тау-Кен Самрук» (100% акций принадлежат ФНБ «Самрук-Казына»), включающая её дочерние компании;
«Тау-Кен Алтын» (золотодобыча);
«Северный Катпар» (вольфрам, молибден, редкозёмы);
«Алайгыр» (свинец);
«Масальский ГОК» (железо);
«Tau-Ken Mining» (железо);
«Шалкия Цинк» (цинк);
«Silikon Mining» (добыча твёрдых и общераспространённых полезных ископаемых, включая сырьё для производства кремния);
АО «Национальная атомная компания «Казатомпром» (ФНБ «Самрук-Казына» владеет 85% размещённых акций), включая 46 его дочерних предприятий в том числе;
АО «Ульбинский металлургический завод» в Усть-Каменогорске.
