Российские металлурги всерьёз заинтересуются СЭС через два года

Антон Усачёв, директор Ассоциации предприятий солнечной энергетики, полагает, что у этого вида возобновляемой энергии есть в нашей стране большие перспективы. Ассоциация существует с 2011 года, и её эксперты видят ситуацию в динамике.

— Что изменилось на российском рынке СЭС за последние два года?

— Произошло достаточно заметное снижение стоимости оборудования в солнечной энергетике, причём по всей цепочке — солнечных модулей, преобразовательной электросиловой техники, кабельной продукции, стройматериалов. И в совокупности всё это привело к серьёзному снижению себестоимости выработки солнечной электроэнергии. Вырос, соответственно, и спрос на неё в различных сегментах.

Самый большой сегмент, в котором сегодня развивается солнечная энергетика — это оптовый рынок электроэнергии. На конкурсах, которые проводятся на этом рынке, солнечная электроэнергия начала показывать в заявках хорошую стоимость, вполне конкурентоспособную. Поэтому и объёмы её выбираются серьёзные. Причём интересно, что цена оказывается конкурентной не только по сравнению с Россией, но и с точки зрения мировых цен. Иными словами, наши тарифы на солнечную электроэнергию стали вполне сопоставимы с западными.

Второй сегмент – спрос со стороны коммерческих потребителей на розничном рынке, который также стал расти. Дело в том, что параллельно в последние годы росла стоимость электроэнергии из сети для коммерческих потребителей. Не буду вдаваться в описание причин этого явления, это нас далеко уведёт от темы, просто отмечу этот факт. Это сильнее подтолкнуло спрос на солнечные решения. 

По нашим наблюдениям, предприятия из пищевой, металлообрабатывающей, деревообрабатывающей и других перерабатывающих отраслей промышленности, расположенные как в центре России, так и в южном её регионе, начали всё чаще обращаться к компаниям солнечной энергетики за помощью в разработке технических решений и финансовых инструментов, позволяющих снизить расходы на энергоснабжение предприятия.

— А на каких условиях им в этом помогают?

— Распространены несколько вариантов. Либо поставка и установка солнечных решений под ключ (например, поставка солнечной электростанции, которая будет размещена на объекте, которая смогла бы заместить часть электроэнергии из сети). Или, как вариант, энергосервис — компании-потребители не вкладывают свои средства в покупку оборудования, но готовы покупать энергию по тарифу со скидкой. Например, тариф от энергосбытовой компании для перерабатывающего предприятия составляет 7 рублей. Они обращаются к компании, которая поставляет солнечную электроэнергию, и та им предлагает покупать её со скидкой в 10%. 

Компания солнечного сектора за свой счёт строит электростанцию, подписав договор поставки на 15–20 лет (срок зависит от экономики конкретного проекта), и в течение этого времени уже поставляет электричество данному заводу со скидкой. Таким образом, потребитель не вкладывается разом на закупку оборудования, обслуживание тоже не его проблема. Поэтому такой вариант многим потребителям видится привлекательным. Это называется договор долгосрочной поставки электроэнергии.

Третий сегмент, который в РФ позволил создать мощный кластер солнечной энергетики — энергетика распределённая. Речь идёт об изолированных энергосистемах, где нет сетей. Дальний Восток, юг Сибири, Арктическая зона РФ и т.п.

— Но там обычно включают дизели? Страдая от прелестей северного завоза топлива и пр.?

— Снижение стоимости оборудования солнечной энергетики привело к тому, что она может серьёзно конкурировать с дизельной генерацией. Особенно с учётом дорогого северного завоза и прочего. С учётом роста стоимости дизельного топлива экономически обоснованный тариф сейчас в разных регионах составляет от 23 рублей за киловатт-час до 42 рублей в каких-то регионах, а в Арктической зоне в некоторых точках он может доходить до 115 рублей.

Хотя я слышал про посёлки, где он вообще 400 рублей за киловатт-час. Для таких местностей выходом может быть гибридное решение — когда солнечная электростанция с большими аккумуляторными батареями в контейнерном исполнении и её система автоматизации позволяют замещать достаточно большой объём дизельной генерации. Для российского бюджета гигантская экономия.

— И в том числе это очень интересно горнорудной отрасли?

— Безусловно. Тариф в 23 рубля — удельная приведённая стоимость за киловатт-час, посчитанная по топливной составляющей, т.е. без учёта стоимости дизель-генераторных установок и вспомогательной инфраструктуры. Я знаю цифры по одному ГОКу, у которого своя дизельная генерация — он её сам обслуживает, возит топливо. Если учесть все возникающие при этом накладные расходы, то получается более 40 рублей. Надо считать стоимость самого топлива и стоимость масла обязательно для дизель-генератора и т.д. Себестоимость только по топливу — 22-23 рубля удельная. 

А солнечная электростанция снижает себестоимость до 17–19 рублей на конкретном участке. Скидка может быть и ниже, но тогда будет не интересно компаниям, которые готовы идти туда, инвестировать в строительство СЭС и продавать электроэнергию. Знаю ГОКи, которые по 500 млн рублей в год тратят на топливо. У таких компаний растёт спрос на солнечную электроэнергию. Есть уже немало компаний, которые могут позволить себе инвестировать в строительство СЭС мощностью от 1 до 4 МВт. С территорией для их размещения на севере обычно проблем не бывает.

— Но это дорого?

— Стоимость строительства немалая, так как логистика обычно очень дорогая — занимает не меньше трети в объёме затрат на возведение объекта на доставку грузов (опорных конструкций, солнечных модулей и т.д.). Строительно-монтажные работы порядка 10–15%. Стоит учитывать, что в этих сложных изолированных системах строительство одного киловатта установленной мощности стоит, начиная от 115 тысяч рублей. В центральной России с хорошей транспортной доступностью ниже — 48–55 тыс. А на севере может доходить до 300 и выше.

Тем не менее, простая недисконтированная окупаемость для ГОКов при покупке солнечной электростанции с накопителями энергии составляет порядка 6 лет. Поэтому компании, которые хотят ставить ГОКам такие электростанции с накопителями энергии готовы заходить в подобные проекты только для долгосрочной поставки энергии — минимум 10–15 лет.

— А какие-то иные финансовые работающие схемы есть?

— Да, например, когда внешний инвестор готов побыть в проекте, например, первые пять лет, а потом он готов по обоснованной стоимости продать солнечную электростанцию ГОКу. Российские компании научились работать в самом сложном в мире сегменте — сегменте распределённой энергетики, и это даёт огромные перспективы!

Это действительно сложные комплексы, в которых стоят солнечные модули, стоят системы накопления энергии, в которых в каждой ячейке свое напряжение, свой ток, стоят дизельные или как вариант газопоршневые установки, как на Ямале, у таких комплексов своя сочленённая система управления. Используется прогностика, например, собираются данные за последние дни по погоде, и если в ближайшие три дня, например, пойдут облака, установка заранее начинает включать дизель-генератор, или выдавать больше мощности с накопителя.

— А экспортировать эти решения можно?

— Наши компании, накопив такой опыт, оказываются востребованы со своими услугами там, где используют дизель-генераторы в других регионах мира. Африка, или в Юго-Восточной Азии, например, на островных территориях и т.д. На сбор этого опыта ушло примерно 7 лет, теперь планируем пойти на другие континенты.

— А металлургия? Им это интересно? Писали, в Латинской Америке строят сталеплавильные мощности на солнечной энергии. А у нас?

— У больших металлургических комбинатов в России несколько иная экономика, так как они в качестве потребителей присутствуют на оптовом рынке электроэнергии. И на высоком напряжении цены ниже, естественно. В районе 4 рублей за киловатт-час. Но. По моим данным, российские металлурги уже запрашивают для себя калькуляцию по возможной стоимости энергии от СЭС.

По нашим последним подсчётам, при сохранении текущих тенденций промышленным потребителям оптового рынка электроэнергии и мощности уже скоро солнечная электроэнергия будет экономически привлекательна. Ещё два года — и солнечная энергетика будет очень востребована в металлургии.

Но у металлургических заводов вопрос встанет в площадях для размещения солнечных электростанций. Это могут быть крыши, если они не оборудованы различными вентиляционными системами, кондиционерами и прочим. И, конечно же, встанет вопрос стимулов. Многие металлургические предприятия строили там, где уже есть значительная тепловая или гидрогенерация. Например, мощные ГЭС. Их себестоимость электроэнергии снижать нет особой необходимости, она и так низкая.

— Но возникает тема «углеродного следа»?

— Да, именно. Кто-то из металлургов его уже замеряет, кому-то ещё предстоит к этому прийти — в зависимости от того, на каком рынке они работают. Но экспорт нужен всем, а сейчас и на рынке КНР, и на других азиатских рынках этот вопрос становится всё более важным. ESG-повестка, о которой много говорят. Если сейчас нет точного учёта, сколько СО2 произведено при выпуске каждого болта, то со временем он потребуется обязательно. Развитие идёт в этом направлении. И это ещё одна причина моей уверенности в том, что через два года у российских металлургов заметно вырастет интерес к использованию солнечной энергии.

— Западные санкции на отрасль российской солнечной энергетики как-то повлияли?

— Кардинально — нет. В начале были некоторые сложности. Что касается солнечных модулей, то локализация здесь шла последние лет десять. И когда западные компании с этого рынка ушли, уже существовала страховка в виде российских производств. Некоторые проблемы были с инверторными системами (преобразователями тока из постоянного в переменный), их выпуск здесь контролировали иностранные фирмы. Но российские компании, до некоторой степени интуитивно, вкладывались в НИОКРы по выпуску инверторов и смогли примерно за год локализовать в РФ выпуск этих модулей. С локализацией мы как раз успели к тому моменту, когда количество проектов начало резко расти.

А те комплектующие, которые у нас ещё не локализованы, производятся в дружественных странах и без проблем поставляются нашим компаниям. Например, это касается поставки так называемого солнечного кабеля, то есть кабеля для постоянного тока. В 2022 году главная проблема скорее заключалась не в том, что чего-то не хватало из комплектующих, а в сокращении спроса: многие проекты откладывались. А теперь начался рост их числа.

— Есть ли факторы, сдерживающие развитие в России солнечной энергетики?

— Я бы сказал, главное, чего не хватает молодой отрасли: доступных кредитных средств. Доля кредитных средств серьезно влияет на экономику солнечных проектов, на себестоимость энергии. По данным Международного агентства по возобновляемым источникам IRENA, стоимость вырабатываемой электроэнергии типовой солнечной электростанции увеличивается на 80%, если стоимость капитала составляет 10%, а не 2%. А какая сейчас ключевая ставка вы сами знаете... Если бы льготное кредитование для нас было доступно, это вызвало бы рост заказов и в качестве мультипликативного эффекта — развитие всей электротехнической отрасли.

— А по технологиям наша отрасль может конкурировать с зарубежными поставщиками?

— В фотовольтаике у наших российских специалистов есть очень серьёзные наработки. Началось развитие этих технологий в Германии, также у истоков стояли США и Швейцария. Но сейчас на переднем крае технологических достижений в данной сфере оказались Россия и азиатские страны: Китай, Тайвань, Индия. Особенно продвинулись российские учёные из петербургского Физико-технического института им. Иоффе. Идёт конкуренция. Но надо признать, что китайские фирмы в НИОКРы по фотовольтаике огромные суммы вкладывают (по некоторым оценкам, до 10% прибыли).

— Северные морозы на работу солнечных батарей не влияют, если мы говорим об Арктике?

— Как раз жара куда больше влияет. Чем выше температура воздуха, тем больше потери выработки. Насколько даже я сам мог заметить, в морозные дни выработка бывает даже выше нормативной. У нас на Крайнем Севере, и это уже проверено опытом, солнечные электростанции и при минус 60 по Цельсию нормально работают. А они уже работают на Чукотке, в Эвенкии, Якутии и других регионах.

— Решена ли для России проблема утилизации отработавших свой срок солнечных панелей?

— Я бы сказал, что наша страна непосредственно пока с ней ещё и не столкнулась. Первая СЭС заработала в 2014 году в России. Окончание срока службы её подойдёт не раньше 2039 года, время есть. Конечно, будет необходимо модули перерабатывать, т.к. они из ценных материалов состоят. И мы должны тут изучать передовой зарубежный опыт. От кремния до серебра и прочего, что можно использовать вторично. 

Но вообще сейчас солнечные панели получили четвёртый класс опасности, они классифицированы как обычный бытовой мусор. Или их можно измельчать и повторно использовать, например, при строительстве дорог. В них нет ни тяжёлых металлов, ни радиоактивных элементов и т.д. Кстати, в некоторых случаях эти модули можно ремонтировать. Так что глобальной проблемы тут нет.

— Ну что же, удачи членам вашей Ассоциации! Надеюсь, через пару лет мы обсудим их успехи.

Алексей Василивецкий