На днях произошли изменения в судьбе крупнейшего в России месторождения редких и редкоземельных металлов Томтор — похоже, вопрос его освоения сдвинулся с мёртвой точки. Подтверждается информация о том, что заняться им собирается «Роснефть». И, по данным наших источников, гидрометаллургический завод по переработке руды Томтора компания хочет ставить не в Забайкалье, а гораздо ближе к месторождению — на Таймыре, в посёлке Хатанга.
Напомним, сначала появились сообщения, что «Роснефть» решила передать ОСК проект по строительству судоверфи в Приморье, вернув свои инвестиции, и тут же появившийся «кэш» вложить в освоение Томтора. А затем состоялся разговор Президента России Владимира Путина и первого вице-премьера Дениса Мантурова о судьбе месторождения, лицензия на которое принадлежит менеджерам группы ИСТ.
Разговор Владимира Путина с Денисом Мантуровым может сыграть решающую роль для освоения Томтора.
«Композитные материалы и редкоземельные металлы тоже нужно посмотреть внимательно. У нас здесь есть возможности работать, причём работать самостоятельно. Известно, что такое редкоземельные металлы, как они нужны и важны. Всем хорошо известно, кто и где их добывает, как идёт эта работа, где монополии складываются. Но у нас есть своё всё.
Мне руководитель Якутии не так давно с сожалением говорил о том, что у них есть в республике месторождение, но оно «висит». И те бизнес-структуры, которые взяли эти месторождения много лет назад, не вкладывают средства. С ними надо как-то поговорить и решить этот вопрос: либо они инвестируют, либо они как-то выстраивают отношения с другими компаниями, с государством. Это стратегически важный ресурс, который нужен государству сейчас», — сказал Путин.
«Отработаем, Владимир Владимирович», — пообещал Мантуров.
С большой долей вероятности можно предполагать, что нынешние владельцы лицензии вряд ли будут готовы в одночасье вложить миллиарды долларов в освоение месторождения прямо сейчас.
А значит, скорее всего, этим проектом займётся «Роснефть». По крайней мере, насколько нам известно, её менеджеры уже ведут по этому поводу активные консультации со специалистами.
Мы недавно писали, что предыдущий план предусматривал транспортировку руды по Северному морскому пути сперва на запад до Архангельска, а потом на восток до Краснокаменска в Забайкальском крае — всего-то на 11 тысяч километров. Такое транспортное плечо делало логистику буквально золотой. Теперь, если обогащение руды будет производиться в Хатанге, эта проблема отпадёт.
Пока Хатанга выглядит вот так, но скоро все может измениться в лучшую сторону.
Нынешние владельцы лицензии в Хатанге собирались делать просто перевалочную базу для руды в герметичных контейнерах, чтобы через морской порт отправлять её на «большую землю». И для этого от месторождения хотели построить трассу-зимник, который не затрагивал бы особо охраняемые природные территории поблизости и не проходил бы ни через какие населённые пункты. В зависимости от конкретного выбора трассы, её протяжённость составила бы 450–500 км.
Традиционно Долгано-Ненецкий округ считается зоной ответственности компании «Норильский никель». Но и у «Роснефти» там есть свои интересы. Ещё в 2017 году «Роснефть» поставила на госбаланс извлекаемые запасы месторождения нефти в Хатангском заливе на море Лаптевых в размере более 80 млн тонн. Осуществление этих двух проектов параллельно может дать синергетический эффект.
Сама Хатанга сейчас — удалённый населённый пункт с численностью населения менее трёх тысяч человек. Один из тех, про которые известный бард, геолог и океанограф Александр Городницкий спел: «А я иду по деревянным городам, где мостовые скрипят, как половицы» (в условиях вечной мерзлоты и сезонных перепадов температур использовать тротуары из досок в Хатанге и других похожих посёлках было очень эффективно)
Хотя она здорово обезлюдела за последние десятилетия — во времена СССР в Хатанге проживало более 6 тысяч человек, вдвое больше, чем сейчас.
«В Хатанге был роскошный аэропорт, который в первую очередь создавался под нужды военных. И это был крупнейший в Арктике авиатранспортный узел. Тем более, там для авиации лучше метеоусловия, чем, например, в Норильске. Очень много солнечных дней в году. Мы туда регулярным рейсом Москва — Хатанга летали.
Но там, конечно, Заполярье, зимой очень холодно бывает, нередко ниже минус 50. А полярные сияния начинаются прямо с августа...» — поделился с «Про Металлом» своими воспоминаниями геолог Андрей Рацко, который в Хатанге поработал в советские годы.
Хатанга была крупнейшим транспортным узлом в Арктике.
Говорят, здание аэропорта там сильно обветшало, придётся строить новое, а вот взлётную полосу в 2009-м реконструировали. Собственно, с «материка» туда иначе, как по воздуху, и не попадёшь, если только не Севморпутём.
Итак, плюсы нового завода очевидны. Может быть достигнута синергия с нефтедобывающими проектами (а может быть и с потенциальным проектом добычи импактных алмазов в расположенном неподалёку Попигайском кратере). Есть выход на СМП, по которому морем продукцию можно везти хоть на восток, на экспорт, хоть на запад, куда-нибудь в Мурманск, где можно организовать производство конечного продукта. Транспортное плечо от месторождения короткое. Но есть и минусы.
Помимо самоочевидных — придётся как-то решать вопрос с энергетикой (возможно, вспомнят о модных сейчас АЭС малой мощности), персонал на завод по обогащению и переработке руды нужно будет возить с Большой земли вахтами и т.д. Есть ещё одна крайне болезненная тема.
У Хатанги есть выход на СМП, по которому морем продукцию можно везти куда-угодно.
«Руда на Томторе очень проблемная. Какие методы её вскрытия ни применяй, всё равно вылезает радиоактивный торий и «мажет» все остальные продукты. Получается такой «компот» с торием, который надо как-то удалять. При этом надо учитывать, что будет большой объём и нерадиоактивных отходов. Пока не найдено комплексного решения по переработке всех полезных компонентов руды.
Я этим вопросом занимался, когда работал в «Атомредметзолоте». Поэтому боюсь, что с точки зрения обеспечения страны ниобием и редкоземельными металлами альтернативы лопаритам Ловозерского месторождения в обозримом будущем не будет», — рассказывал в своё время обозревателю «Про Металла» Максим Щелконогов, заместитель генерального директора института «Гиредмет».
В руде Томтора присутствуют уран, торий, а также и таллий, который тоже здоровья человеку не прибавляет. Цифры называются в различных источниках разные — например, по содержанию урана от 50 до 100 грамм на тонну, по торию около 1000 грамм на тонну. Именно поэтому руководство Якутии настаивало на том, чтобы руду в герметичных контейнерах вывозить за пределы республики, а не обогащать на месте. Где и как создадут в Хатанге полигон для захоронения радиоактивных отходов?
Вид на Хатангу с реки Хатанга.
Тем более, в районе живут представители коренных малочисленных народов Севера, которым эта перспектива может не понравиться, а с этим по закону положено считаться (хотя говорят, что собственно оленеводческих хозяйств, ведущих «традиционный» образ жизни в тундре, в районе осталось не очень много).
«Да, если ваша версия о заводе в Хатанге подтвердится, вопрос безопасного захоронения отходов может стать проблемой. У нас в стране есть ряд полигонов, специально приспособленных для их захоронения — на Урале, в Красноярском крае, в том же Забайкалье. А в Хатанге такого никогда не было, — заявил обозревателю «Про Металла» директор Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, академик Валерий Крюков.
— Но я не устаю повторять, что главная проблема Томтора — это не добыча. Куда это добытое сырьё будет отправлено потом — вот в чём вопрос! Китай добывает в 100 с лишним раз РЗМ больше, чем мы сейчас. И нам надо не на внешний рынок с этой продукцией рваться. А строить у себя замкнутые технологические цепочки, развивать внутреннее потребление металлов «новой экономики». Сумеем это сделать — добьёмся технологического суверенитета, не сумеем — грош нам цена со всеми месторождениями», — полагает учёный.
Алексей Василивецкий
