Швеция становится главной кладовой Европы по РЗМ

Издание GIS Reports (Лихтенштейн) публикует материал о ключевой роли Швеции в обеспечении Европы критически важными металлами.

Чтобы Европа могла достичь своих целей в области устойчивого развития, одновременно снижая геополитические риски, ей необходимы стабильные поставки редкоземельных металлов (РЗМ). Швеция может сыграть здесь ключевую роль.

Сегодня Европа переоценивает важность добычи и переработки полезных ископаемых. В марте 2023 года Еврокомиссия представила своё предложение по закону о критически важном сырье, в декабре Европарламент одобрил его, а в минувшем марте акт был принят Советом Европы.

Для развития передовых отраслей экономики необходимы стабильные поставки РЗМ. В то время как напряжённость в отношениях между демократическими и авторитарными государствами растёт, вполне возможно, что крупные державы попытаются обеспечить себе доступ к РЗМ совершенно другими методами, чем традиционные торговые практики глобализированного мира. Это создаёт значительный риск ресурсной войны за стратегическое сырьё.

По данным Международного энергетического агентства (IEА), годовой спрос на различные критические металлы и минералы увеличится с 7,5 млн т в 2020-х годах до примерно 28 млн т к 2040 году, или до 43 млн т, если к этому моменту будет реализован сценарий по обнулению вредных выбросов.

Сегодня ЕС импортирует критически важные металлы в основном из Китая, который является крупнейшим в мире производителем и переработчиком РЗМ. Однако это создаёт ряд проблем. Во-первых, производство в Китае представляет риски как для окружающей среды, так и для здоровья человека. Во-вторых, это ставит под угрозу цели ЕС в области устойчивого развития, поскольку необходимое производство — например, ветряных турбин и аккумуляторов для электромобилей — полностью зависит от Китая. В результате РЗМ теперь включены ЕС в список потенциально дефицитных видов сырья.

Однако за пределами Китая также имеются крупные месторождения РЗМ, в частности, в Гренландии, являющейся автономной территорией Дании. Хотя там присутствуют большие запасы востребованных урана и тория, их добыча затруднена, поскольку власти Гренландии запретили разработку месторождений урана и геологоразведку руд других металлов в горных породах с содержанием урана более 100 частей на миллион.

Если ЕС хочет получить некоторую степень автономии, он должен поторопиться с обеспечением доступа к месторождениям 17 РЗМ и ряда других металлов, которые ЕС в 2011 году классифицировал как «критически важные материалы» из-за их экономической важности и создающего неопределённость доминирования Китая в сфере поставок этого сырья. Альтернативный маршрут ведёт в Швецию.

РЗМ на территории этой европейской страны были обнаружены ещё в конце XVIII века, а, вероятно, впервые в мире добывать РЗМ начали в середине XIX века в Бергслагене, примерно в 200 километрах к западу от Стокгольма. На этом руднике в 1804 году был открыт и описан первый лёгкий РЗМ — церий.

Сегодня самый продвинутый коммерческий проект в Швеции — Norra Karr, где РЗМ встречаются в нефелиновом сиените (магматической породе, внешне похожей на гранит). Norra Karr перспективен с экономической точки зрения благодаря высоким концентрациям наиболее востребованных РЗМ и с экологической точки зрения благодаря очень низким концентрациям урана и тория. 

По данным шведской государственной горнодобывающей компании Luossavaara-Kiirunavaara AB (LKAB), в северных районах страны имеется более 1,3 млн т оксидов РЗМ, что делает это месторождение крупнейшим в Европе.

Но открытие рудников — длительный процесс, сопряжённый с трудностями. Помимо строительства инфраструктуры, перед выдачей разрешений необходимо провести оценку социальных и экологических последствий. Всё это может занять до 15 лет. Есть и технические проблемы. РЗМ в Кируне на севере Швеции связаны с апатитом, фосфористым минералом, который встречается в железной руде. 

Чтобы облегчить процесс добычи, в ноябре 2022 года LKAB приобрела норвежскую компанию REEtec, которая разрабатывает новый метод извлечения и отделения РЗМ из таких веществ, как апатит. Кроме того, доступ к РЗМ в Европе затруднён противодействием природоохранных организаций и значительными бюрократическими препятствиями. ЕС требуется упростить процессы утверждения стратегических ресурсных проектов, необходимых для снижения зависимости от Китая.

Наконец, новые рудники в Европе не уменьшит риски поставок, если сохранится зависимость ЕС от ведущейся в Китае переработки сырья в сложные промежуточные продукты, в дальнейшем востребованные высокотехнологичными компаниями. Китай рано осознал потенциал РЗМ. 

В конце 1980-х годов, когда США всё ещё были крупнейшим производителем РЗМ, тогдашний лидер Китая Дэн Сяопин заявил: «На Ближнем Востоке есть нефть, а в Китае есть редкоземельные элементы». Китай уже полтора десятилетия обвиняют в использовании контроля над РЗМ в геополитических целях.

Особую озабоченность Швеции и Европы вызывает то, что с 2020 года Китай без объяснения причин прекратил выдавать шведским компаниям разрешения на экспорт искусственного графита — материала, используемого в производстве аккумуляторов. 

Эта мера рассматривается как попытка помешать развитию быстрорастущей аккумуляторной индустрии Европы, одним из важных центров которой является Швеция. В 2023 году Китай серьёзно усилил контроль за экспортом РЗМ, и, по мнению аналитиков, рассматривает возможность принятия ещё более масштабных мер в этом направлении.

В случае дипломатического конфликта или торгового спора между ЕС и Китаем Пекин может ужесточить запрет на экспорт некоторых РЗМ для европейских компаний. Запрет на экспорт, касающийся всего ЕС, кажется маловероятным, поскольку он будет иметь серьёзные экономические и политические последствия также и для Китая. Более правдоподобным выглядит запрет для отдельных стран и секторов внутри ЕС — например, Швеции и автомобильной промышленности. Это делает Швецию и будущее европейской индустрии электромобилей уязвимыми для китайских экспортных ограничений.

Если Европа не сможет диверсифицировать источники критически важного сырья, что вполне реально в краткосрочной и среднесрочной перспективе из-за укоренившейся европейской бюрократии и лидерства Китая на всех этапах цепочки создания добавленной стоимости, это поставит под угрозу экологические, климатические, экономические приоритеты и приоритеты безопасности ЕС. 

В потенциальных кризисных ситуациях, например, в случае если Европа поддержит действия Запада в ответ на вооружённый конфликт из-за Тайваня, Пекин сможет перекрыть доступ Европы к РЗМ. Это способно вызвать рост экономических издержек и создать риски для безопасности ЕС.

Если же ЕС диверсифицирует источники поставок и будет готов платить за добычу и переработку РЗМ за пределами Китая, риски возможно минимизировать. В этом случае потребуется не только сотрудничество ряда стран для выстраивания взаимодополняющих цепочек поставок, но и развитие внутри ЕС мощностей по переработке РЗМ и производству конечной продукции. 

Результатом может стать появление двух независимых цепочек поставок сырья — одна для стран Запада, а другая для Китая и его союзников, что разделит мир на торговые блоки. Это, безусловно, подорвёт товарообмен с частью стран, но такой сценарий выглядит более вероятным, учитывая складывающуюся геополитическую обстановку.

Перевод Виктора Симионова