В последние годы на российском рынке горнодобывающих предприятий произошли значительные изменения. Одно из наиболее заметных — появление холдинга, который принято называть Группой инвестора Владислава Свиблова, который активно набирает себе месторождения. В частности, в орбиту группы попало и бериллиевое месторождение Ермаковское, что было выкуплено у холдинга «Метрополь» принадлежащей Свиблову Озёрной горнорудной компанией.
На днях было объявлено о предстоящих крупных инвестициях в этот проект. Но при каких условиях он может быть рентабельным и может ли проект оказаться окупаемым в принципе?
Группа Свиблова интересуется самыми разными металлами: золотом (приобрела месторождения компании Highland Gold Mining), цинком и свинцом (месторождение Озёрное, которое уже должно было давать металл, но его освоение задержал пожар в прошлом году), полиметаллами месторождения Култуминское, медью и платиноидами месторождения Кун-Манье, вольфрамом и молибденом Тырныауза — всего не перечислить. И вот теперь бериллий.
Владислав Свиблов.
Ермаковское месторождение давно известно, оно расположено на территории Кижингинского района Республики Бурятия, в 46 километрах от станции Бада на Транссибе. На момент лицензирования, в 2005 году, запасы Ермаковского оценивались в 1,4 млн тонн руды с содержанием 0,8% бериллия и 19% флюорита.
Надо сказать, что в Советском Союзе товарную продукцию из бериллия выпускал Ульбинский металлургический завод (УМЗ) в Усть-Каменогорске на северо-востоке Казахстана. Из сырья, которое привозилось с Урала, с Малышевского месторождения. В 1979 году его стали смешивать с сырьём с Ермаковского, для освоения которого был построен Забайкальский горно-обогатительный комбинат.
В 1989 году, через десять лет, ГОК благополучно скончался, прекратил работу. Причём интересно, что при советской власти на «Ульбинку» успели завезти столько сырья, что завод... успешно производит бериллий из него по сей день. А в России своего производства данного металла так и не появилось за исключением небольших объёмов вторичного бериллия, который выпускал завод «Базальт», входящий в корпорацию «Росатом».
Рабочие Ульбинского металлургического завода.
На какой срок в РК ещё осталось сырья, казахстанские чиновники не говорят. Но сам факт того, что недавно УМЗ, входящий в систему «Казатомпрома», получил геологоразведочную лицензию на бериллий и другие редкие металлы, говорит сам за себя. Эти запасы явно не бесконечны.
Соединения бериллия востребованы в стратегически важных отраслях — для изготовления специальных сплавов, которые используются в атомной энергетике как отражатель и замедлитель нейтронов, в космической и авиапромышленности, в лазерной технике, в производстве вооружений и так далее.
И, да, сейчас российская промышленность полностью импортозависима по бериллию и его сплавам, бериллиевым бронзам, лигатурам. Ранее частично этот спрос удовлетворялся за счёт поставок из США (в первую очередь оттуда поступали алюминий-бериллиевые лигатуры для легирования алюминиевых сплавов). Теперь, по понятным причинам, остались лишь Китай и Казахстан.
Но здесь лежит серьёзная ловушка, в которую может попасть инвестор. Загипнотизированный словами про важность бериллия для стратегических отраслей, он может забыть поинтересоваться, а сколько же этого металла данные отрасли в России потребляют? Выясняется, что совокупно ВПК нужно около 5 тонн в год. Не 50 тысяч тонн, а просто 5. И это примерно 10% всего объёма потребления бериллия в России, которое вместе с гражданским потреблением составляет 50 тонн. Стоит ли ради этого запускать целый ГОК?
УМЗ в 21 веке.
И тем не менее, на днях появился в открытом доступе документ с описанием проекта, из которого следует, что Группа Свиблова вложит в бурятский бериллий 6,4 млрд рублей. Его опубликовали в связи с тем, что компания «Ермаковское», на которую оформлена лицензия, решила стать резидентом ТОР «Бурятия» (под этот проект границы ТОР уже расширили). Из него также следует, что планируемый срок реализации проекта — с 2024 по 2034 годы, десять лет (в первое десятилетие работы ГОКа на Ермаковском при советской власти было добыто около половины запасов, теперь доберут вторую половину).
Самый интересный вопрос, который из указанного документа не ясен: до какой стадии новые инвесторы планируют доводить получаемый продукт — до стадии концентрата или же до оксида, до чистого металла, до лигатур? Будет ли полный цикл? Этот вопрос обозреватель «Про Металла» задал представителям группы, но ответ получил уклончивый: «Пока это преждевременно комментировать».
Почему это важно? Цена бериллия в руде — порядка 5 долларов за килограмм, в концентрате — 20 долларов. Поэтому очевидно, что без дальнейших переделов добыча попросту будет нерентабельной. Нет смысла вывозить за рубеж такой концентрат. А вот чистый металл — совсем другое дело, его цена составляет 500 долларов за килограмм, в сплаве же она может почти удвоиться. Что, согласитесь, для инвестора значительно более интересно с точки зрения экспорта.
Инструменты из бериллия.
Но это одновременно и технологические проблемы, которые для получения такого продукта придётся решать, и проблемы экологические, ведь бериллий опасен для человека. Это канцероген, к тому же способный вызвать тяжёлые заболевания органов дыхания.
Два слова стоит сказать и о запасах флюорита (плавикового шпата), присутствующих на Ермаковском. Это востребованное и, можно сказать, дефицитное для России сырьё. Но вопрос в том, сможет ли оно конкурировать с флюоритовым концентратом, который сегодня импортируется нашей страной из Монголии. В своё время обозреватель «Про Металла» наблюдал за попыткой знакомых инвесторов наладить добычу флюорита в Забайкалье, и у них ничего не вышло именно потому, что они эту конкуренцию не выдержали. Посмотрим, что будет с бурятским флюоритом...
Но может ли быть расширен внутренний рынок бериллия? На недавней конференции, проведённой в Москве Группой Creon по проблеме редких и редкоземельных металлов, вопрос по рынку бериллия подробно разбирался. На эту тему высказался завкафедрой редких элементов МИРЭА, доктор технических наук Александр Дьяченко, давно изучающий эту проблему. По его мнению, это возможно, но требует усилий не только бизнеса, но и государства, в том числе в плане нормативно-правового регулирования.
Завкафедрой редких элементов МИРЭА, доктор технических наук Александр Дьяченко
На самом деле реальное потребление бериллия в Россию существенно больше упомянутых выше официальных цифр. Сколько точно, не знает никто — просто он импортируется в страну в готовых изделиях. Есть, так сказать, «бытовые» сферы применения бериллия: безыскровой инструмент (которым в том числе обязательно должны быть оснащены все АЗС страны), электрические переключатели (которыми снабжены не только каждый дом, но и каждая квартира), различные рессоры и пружины (его использование в 1000 раз увеличивает количество возможных сжатий стальных пружин).
Бериллий — это не только зеркало на космическом спутнике в автоматической обсерватории «Хаббл», это, например, и гаечный ключ на автозаправке, не дающий искр при ударе. Только как такими инструментами российского производства оснастить все АЗС страны?
Если Россия сможет наладить отечественное производство подобных «бытовых» изделий, то внутри страны появится рынок бериллия, и вот тогда будет рентабельно его добывать. И первый необходимый для решения проблемы шаг — создание отраслевого баланса, учитывающего потребителей бериллиевой продукции и их потребности. Но вот реально ли это?
Алексей Василивецкий
