«С учётом роста спроса на хром на внутреннем рынке в перспективе до 2025 года, развитие месторождений хромовых руд позволит достичь доли отечественного хромового сырья на российском рынке в 70% к 2025 году», — отмечается в Стратегии развития металлургии до 2030 года.
До 2025-го осталось всего ничего, пара месяцев. Понятно, что этот показатель и близко не будет достигнут в указанный срок. Но какие есть перспективы в целом в отношении российского хрома?
Через несколько дней, 4 ноября, истекает срок приёма заявок на участие в аукционе по Сопчеозёрскому месторождению в Мурманской области. Сам аукцион должен пройти 22 ноября — естественно, если поступят заявки.
В России хром является не только стратегически важным, но и дефицитным сырьём. Понятно, что в первую очередь хром — это нержавеющая сталь. По данным Стратегии металлургии – 2030, Россия в 2021 году завозила две трети потреблявшегося ею хрома (442 тыс. тонн).
Поставки импортного хрома идут из Казахстана, который вроде как является дружественной страной и даже входит в ЕАЭС, но… заявляет о том, что готов соблюдать все антироссийские западные санкции. А что, если они будут введены и по хрому? Так что собственная сырьевая независимость в этом вопросе для России достаточно важна.
Сопчеозёрское месторождение в Мурманской области.
Напомним, для её преодоления в конце 2022 года Агентством «Роснедра» объявлялся конкурс на другое хромовое месторождение — Аганозёрское в Карелии. И он не состоялся именно из-за отсутствия претендентов. Что было неудивительно. На месторождении выявлены запасы хромовых руд в объёме 8,39 млн тонн (по категории С2) и прогнозные ресурсы 209,1 млн тонн (по категории Р1).
Вроде бы много, но это ведь запасы непромышленных категорий. Необходима была доразведка, которую не провели. Отпугнули потенциальных инвесторов и высокий размер стартового платежа, и отсутствие на объекте инфраструктуры.
С Сопчеозёрским ситуация несколько иная. Прежде всего важно, что у него нет проблем с инфраструктурой. Сопчеозёрское месторождение расположено в четырёх километрах от города Мончегорска. Рядом проходит трасса Санкт-Петербург — Мурманск, а в двух километрах к северу — железнодорожная магистраль.
Вместе с тем, у этого месторождения есть и своя история разработки. Лицензия на Сопчеозёрское принадлежала «Северной хромовой компании», дочке «Кольской ГМК», которая, в свою очередь, «Норильскому никелю» — с 2007 года по 2016 год.
Структуры «Норникеля» отказались от лицензии «в связи с нерентабельностью освоения месторождения в современных экономических условиях». В 2022 году его вновь пытались пролицензировать, но конкурс был отменён. Найдутся ли желающие теперь, вот в чём вопрос?
Лицензия на Сопчеозёрское принадлежала «Северной хромовой компании», дочке «Кольской ГМК».
Балансовые запасы хромовой руды Сопчезёрского составляют по категории В — 253 тысячи тонн, С1 — 4,555 млн тонн; С2 — 4,706 млн тонн (при этом основная часть может быть добыта открытым способом, но есть и запасы под подземную добычу). Вроде бы немало, но есть, как говорится, нюанс: только треть этих запасов имеет содержание оксида хрома в 30%. Среднее содержание — 25,8%.
Для сравнения, в добываемой руде на шахте «Рудная» (Сарановское месторождение в Пермском крае) содержание составляет 37-38%, а в Казахстане «Казхром» разрабатывает месторождения с содержанием 55%. То есть руда Сопчеозёрского бедная, и подойдёт ли мурманское сырьё Челябинскому электрометаллургическому заводу, производителю феррохрома, по своему качеству?
В первую очередь, конечно, месторождения хрома нужны производителям нержавейки. Но крайне маловероятно, что «Русская нержавеющая компания», которая сейчас строит завод в Волгоградской области, успеет поучаствовать ещё и в этом аукционе. Им сейчас не до того.
В первую очередь, конечно, месторождения хрома нужны производителям нержавейки.
Группа ЧЭМК, которая не только, как уже говорилось, выпускает ферросплавы, но ведёт добычу собственную хромового сырья (в ЯНАО и на упомянутом уже месторождении в Пермском крае)? На запрос «Про Металла», будут ли они участвовать в аукционе, директор группы по коммуникациям и связям с общественностью Илья Житомирский ответил, что эту тему они не станут комментировать.
Но известно, что в конце прошлого года генеральный директор «Челябинского электрометаллургического комбината» анонсировал «миллиардные инвестиции» в новый собственный добывающий проект группы — в начало освоения Южно-Сарановского месторождения хрома. Нужен ли им при этом ещё и Мурманск? Сомнительно.
«Норильский никель» войдёт, как говорится, второй раз в одну и ту же реку? К слову, промплощадка «Кольской ГМК» находится буквально рядом с Сопчеозёрским. В это тоже мало верится. Конечно, если бы топ-менеджеры «Норникеля» ставили для себя иные стратегические задачи — например, развитие внутреннего потребления своей продукции в России — они давно могли бы организовать производство феррохрома и со своим никелем на этой базе создать мощное производство нержавейки и сплавов. Но это, так сказать, рассуждения из серии «если бы бабушка была бы дедушкой». Пока непохоже, чтобы «Норникель» горел желанием вернуться к хромовому проекту.
Пока трудно понять, кто из крупных игроков рынка захочет принять участие в предстоящем аукционе.
Волгоградскому и Златоустовскому металлургическим заводам тоже не до собственного хрома. После начала СВО у них заметно растут объёмы заказов, но они только начинают выбираться из трудностей прошлых лет. Кто ещё у нас занимается нержавейкой? Группа «Мечел»? ТМК? Можно только гадать. Только стоит ли?
По крайней мере, в департаменте по недропользованию по СЗФО Агентству «Роснедра» отказались ответить на вопрос, поступили ли уже какие-то заявки на будущий аукцион. По крайней мере очевидно, что победителю в данном тендере (если он вообще будет) придется очень серьёзно подумать над технологией освоения Сопчеозёрского — с его бедными рудами.
Алексей Василивецкий
