От редакции. Про Новую Зеландию люди знают очень мало, и не только в России. Добираться туда очень непросто. Из России сначала через Китай, оттуда в Австралию, а там уже и недалеко, в принципе. Главный символ Новой Зеландии (помимо мрачной истории Джеймса Кука, про неудачный визит которого в страну маори пел Высоцкий) — птица киви, у которой нет крыльев и хвоста, и поэтому она не может никуда улететь из Новой Зеландии. Киви — не только птица, так называют себя и сами новозеландцы.
До поры до времени новозеландцы не увлекались добычей полезных ископаемых, предпочитали развивать сельское хозяйство и пищевую промышленность. Новозеландские вина, к слову, без проблем находили своего покупателя и на российском рынке. Но мировая гонка за металлами и сырьём в итоге настигла и страну киви.
Издания The Conversation (Австралия), RNZ (Новая Зеландия) сообщают, что Новая Зеландия разработала амбициозную стратегию развития горнодобывающего сектора. Интересно, как на это отреагируют экологи и местное население — маори? Вряд ли они будут рады таким масштабным планам, реализация которых наверняка нанесёт урон почти нетронутой природе этой страны. К слову, горнодобытчики и их лоббисты начали как раз с «наезда» на экологов.
Киви - символ Новой Зеландии.
Министр ресурсов и регионального развития Шейн Джонс продвигает стратегию развития горнодобывающей и нефтяной промышленности в Новой Зеландии. По его словам, новая политика в этой сфере «давно назрела» и станет противовесом «чрезмерному уровню защиты окружающей среды» в стране.
Предложенная Шейном Джонсом стратегия, которая сейчас находится в стадии обсуждения, предполагает создание десяти новых крупных горнодобывающих предприятий к 2045 году, 2000 новых рабочих мест, удвоение (до 2 млрд новозеландских долларов) экспорта минерального сырья в стоимостном выражении и завершение инвентаризации минерального потенциала страны. Министр назвал потенциально перспективные месторождения в различных регионах страны:
• Тяжёлые минеральные пески в водах залива Пленти и западного побережья;
• Сурьма и золото в Рифтоне;
• Редкоземельные элементы в водах Западного побережья;
• Литий в Нортленде и Вайкато;
• Водород в Вайкато, Тасмане и Саутленде;
• Ванадий и титан в водах Таранаки;
• Поташ в Кентербери и Отаго;
• Добыча редкоземельных элементов и фосфатов на возвышенности Чатем.
В материалах, где изложена новая стратегия развития горнодобывающей отрасли, также отмечается наличие в Новой Зеландии «значительного количества залежей угля различных типов и сортов».
Однако, как отметил министр, сегодня в стране ведётся добыча лишь нескольких минералов, тогда как «наши огромные запасы полезных ископаемых» остаются в значительной степени неисследованными.
В своей речи в Блэкболе на Западном побережье Шейн Джонс заявил, что горнодобывающая промышленность может стать «средством трансформации Новой Зеландии».
Министр также предостерёг: «Некоторые люди выступают против добычи полезных ископаемых, но с радостью пользуются удобствами современного общества, которые обеспечиваются этими ресурсами. Проблема в том, что мы полагаемся на другие страны в удовлетворении многих наших потребностей в полезных ископаемых, а их поставки могут быть нестабильными, ненадёжными, а иногда и не соответствовать тем строгим требованиям, которые мы предъявляем к нашим горнодобывающим компаниям».
Министр ресурсов и регионального развития Новой Зеландии Шейн Джонс.
Представители новозеландской службы занятости поддержали проект, предложенный Шейном Джонсом, отметив, в частности, что «экономика с высокими заработными платами зависит от доступной и надёжной энергии. В полной мере используя ресурсы, находящиеся в нашем распоряжении, мы сможем взять под контроль цены на электроэнергию и облегчить проблему стоимости жизни для групп населения, которые находятся в наиболее тяжёлом положении».
В настоящее время составляется перечень «критически важных полезных ископаемых» из числа способствующих энергетическому переходу, которые должны стать объектом геологоразведочных работ. Но насколько реализуемы эти планы, и что Новая Зеландия получит на выходе?
Намерения Новой Зеландии внести свой вклад в переход к «зелёной» энергетике не вполне соответствуют реальному положению дел.
Согласно онлайн-базе данных по нефти и минералам, только 15 из 51 заявки, поданных в первой половине 2024 год на получение разрешений на добычу или разведку, касаются не золота и при этом речь идёт в основном о поиске месторождений минералов, не имеющих решающего значения для перехода к безуглеродной экономике. Фактически для этого процесса в наибольших объёмах по-прежнему необходимы железная руда, медь, никель и бокситы, но ни один из этих минералов не имеется в Новой Зеландии в значительных количествах.
Если оставить в стороне рассуждения о пользе добычи полезных ископаемых ради всеобщего блага, то что насчёт утверждений о возможности создания новых рабочих мест, развития бизнеса и увеличения налоговой базы? В данном случае доказательства того, что добыча полезных ископаемых принесёт значительную выгоду обществу или национальной казне, являются слабыми.
На одном из пока немногочисленных рудников в Новой Зеландии.
Десять лет назад, когда предыдущее правительство Новой Зеландии предложило расширить доступ горнодобывающей промышленности к заповедным землям, экономист Джефф Бертрам показал, что выгоды, вероятно, будут ограниченными. Он утверждал, что очень высокая доля амортизации в добыче золота и серебра подразумевает низкий налог на прибыль компании, а налог на прибыль и роялти в совокупности составляют всего 4,4% от общего объёма производства и 8,3% от добавленной стоимости при добыче золота и серебра, что составляет около 25% от чистого операционного дохода.
Бертрам также отметил, что этот сектор в целом не является ключевым в вопросе создания новых рабочих мест или наращивания доходов казны. Добыча золота в этом отношении была самой неэффективной.
Добыча золота в целом не считается одни их приоритетным векторов развития в Новой Зеландии.
Отчасти проблема заключается в известной волатильности цен на минеральное сырьё. Это может означать либо то, что экономические прогнозы для новых горнодобывающих предприятий слишком оптимистичны, либо то, что прибыль в любом случае возрастёт из-за рыночных тенденций. Например, за последние пять лет цена на золото выросла на 81% (в пересчёте на новозеландский доллар).
Если так будет продолжаться и дальше, то к 2035 году стоимость даже нынешних объёмов производства золота удвоится. Более того, горнодобывающие предприятия любого типа не являются автоматической панацеей от экономических проблем общества. Так, уже более века Вайхи считается центром добычи золота в Новой Зеландии и при этом находится в одном из самых неблагополучных в социально-экономическом отношении регионе Хаураки.
В этом контексте удвоение стоимости экспорта к 2030 году мало что значит в отрасли, где стоимость сырьевых товаров резко колеблется и где прибыль для местной и национальной экономики обычно составляет небольшую часть стоимости любого добытого полезного ископаемого.
Горнодобывающую отрасль часто упрекают в агрессивной экспансии, непрозрачности ведения бизнеса, нанесении ущерба окружающей среде, но, так или иначе, важнейшей проблемой является окупаемость проектов. Хотя не существует общепринятого представления о том, что представляет собой «справедливый» уровень налогообложения, мировая горнодобывающая отрасль приобрела плохую репутацию из-за своего подхода к налогам, роялти и трансфертному ценообразованию.
Нет никаких свидетельств реальной коррупции в горнодобывающем секторе Новой Зеландии. Но, как показала работа Джеффа Бертрама, большинство людей не сочли бы «справедливым» получение государством всего 4,4% от стоимости добываемых полезных ископаемых.
С другой стороны, общество нуждается в добыче полезных ископаемых, а она сама по себе не является в обязательном порядке хищнической. Есть ответственные компании, в том числе Oceana Gold, крупнейший производитель золота в Новой Зеландии, который в целом работает в соответствии с мировыми стандартами прозрачности и экологического менеджмента. Но в глобальном масштабе этому сектору присущ риск. А риск имеет свойство привлекать «ковбоев». Любой, подобно Мидасу, соблазненный историями об огромных богатствах недр Новой Зеландии, рискует оказаться таким же несчастным, как и мифологический македонский царь.
Перевод Виктора Симионова
