«Про Металл» уже затрагивал тему необходимости генеральной уборки Арктики от огромного количества стального мусора, и в первую очередь металлолома. При более глубоком изучении проблемы выясняется, что её масштабы гораздо более критичны, и меры, которые реализуются сейчас, могут оказаться недостаточными.
Несколько лет назад обозреватель «Про Металла» попал в посёлок Индига на берегу Баренцева моря (Ненецкий автономный округ). «А вот тут у нас место, которое мы называем «наша Прохоровка», — похвастались жители населённого пункта.
На краю посёлка на вечный прикол встали десятки тракторов и другой сельхозтехники: она десятилетиями выходила из строя, списывалась, а вывезти «на материк» было дорого. Так и ржавела, отравляя тундру, напоминая поле после легендарного танкового сражения 1943 года.
Арктика все больше напоминает огромную свалку.
Нынешний год стал крайне сложным для предприятий, занимающихся сбором и переработкой вторичного металла. Рухнул не только внутренний спрос, но и остановился экспорт — по причине запретительной пошлины.
По данным Ассоциации НСРО «Руслом.Ком» в июле количество экспортёров вторичного металла из России сократилось в 60 раз, до 6, а раньше лом вывозили сотни фирм. Но ведь работа по сбору и утилизации лома — это ещё и вопрос экологии, не только бизнеса.
Особенно важен этот аспект для хрупкой экосистемы Арктической зоны (которая, между прочим, составляет 28% территории РФ). Немалую часть скопившегося там мусора, требующего утилизации, составляет металл. В частности, металлические бочки, в которых на Север завозилось топливо для дизель-генераторов и прочих надобностей.
По оценкам специалистов-экологов из Института рыбного хозяйства и океанографии Росрыболовства (ВНИРО), этих бочек там огромное количество, счёт идет на миллионы штук. При этом во многих из них сохранились остатки топлива, загрязняющего тундру и отравляющего жизнь белым медведям и прочим арктическим обитателям, включая тысячи тонн морской рыбы. Но речь идёт не только о бочках.
Белое безмолвие. О нем еще Джек Лондон писал. На Севере действительно очень тихо. Но от продуктов жизнедеятельности никуда не деться, а вывозить их дорого и неудобно. На фото Дудинка.
На днях на «Газовом форуме» в Санкт-Петербурге директор Ассоциации НСРО «Руслом.Ком» Виктор Ковшевный рассказал о том, что всего в российской части Арктики накоплено свыше 88 миллионов тонн лома чёрных и цветных металлов. При этом каждый год добавляется порядка 1,5 миллиона тонн — этот металл просто не успевают вывозить, а нередко и не стремятся это делать.
Надо отметить, что на уровне государства проблема была замечена достаточно давно. Ещё десять лет назад, в 2013 году, Правительством была утверждена «Стратегия развития Арктической зоны РФ и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года».
В дополнение к ней были разработаны региональные программы по очистке Арктики от мусора. На их основе в 2017–2019 годах Минприроды разработало специальную дорожную карту по арктической уборке.
За этот период на борьбу с заполярным мусором было израсходовано 9 млрд рублей. За пять лет, с 2012 до 2019 года, как было объявлено на пятом Международном арктическом форуме, из Арктики вывезли и утилизировали 80 тысяч тонн отходов.
В последние годы начала действовать федеральная волонтёрская программа «Чистая Арктика», которая тоже призвана почистить свалки на Крайнем Севере. Но что такое 80 тысяч тонн и полтора миллиона? Тем более, речь в отчётах не только о металле, а о мусоре вообще, то есть и о пластике, строительных отходах и так далее.
Чтобы очистить Арктику от мусора нужны не десятки и не сотни, а тысячи специалистов и волонтеров.
Виктор Ковшевный дал оценку металлофонда Арктической зоны РФ на сегодняшний момент — 136 миллионов тонн. Из них 21% — металл в зданиях и сооружениях, 60% — трубы и трубопроводы, 7% — машины и оборудование, 1% — те самые металлические бочки и другие ёмкости, про которые уже говорилось выше. Рано или поздно ломом станет весь этот металл.
Надо отметить, что освоение Заполярья шло несколькими волнами. Сначала были сороковые-пятидесятые годы (первый многоэтажный дом в Норильске был построен в 1942 году). Затем — шестидесятые-семидесятые, особенно активно в тот период, когда начали разрабатывать запасы нефти и газа в этом регионе.
Например, Новый Уренгой активно строился, начиная с середины семидесятых (а символический колышек с названием будущего города был забит в вечную мерзлоту в 1973-м).
Город Новый Уренгой был символом советского освоения Крайнего Севера.
Всё это «промышленное освоение Севера» сопровождалось активным замусориванием окружающей территории. Если же говорить о накоплении в Арктике отходов, то нужно вспомнить, как важную веху, и девяностые.
Тогда никакого промышленного роста не было, но зато из Арктики массово уходили военные, бросая свои объекты (в Амдерме, на Земле Франца-Иосифа, на Новосибирских островах и во многих других местах), причём во многих случаях вели себя по отношению к природе абсолютно варварски. Вывозили, по сути, только личный состав и оружие, а почти всё остальное оставляли.
Кроме того, часть посёлков за полярным кругом в девяностые просто вымирала, превращаясь в груды бетона и стальных конструкций. Достаточно посмотреть, чем стал, скажем, посёлок Диксон, где от 5000 жителей в начале горбачёвской перестройки осталось сейчас немногим более 300. Естественно, дома никто не консервировал, их тоже просто бросили...
С момента советского «арктического бума» прошло полвека и больше. Многие дома, особенно с учётом экстремального климата, исчерпали свой ресурс. В том же Норильске, например, уже одобрили архитектурную концепцию реновации, рассчитанную на период до 2035 года. Но... куда денется мусор после сноса обветшавших домов?
План застройки Норильска 1940 года.
В отношении перспективы роста мусорных залежей региона станет яснее, когда на стратегическом уровне решится давний спор, как осваивать Крайний Север: продолжать ли строить там, по советской традиции, города и другие постоянные населённые пункты со всей инфраструктурой от магазинов до роддомов, или же просто ограничиться временными вахтовыми посёлками на месторождениях полезных ископаемых? Свои плюсы и минусы есть у каждого из этих подходов. Скорее всего, мы будем наблюдать их сочетание.
И в любом случае очевидно, что присутствие людей в Арктической зоне будет только нарастать. Тем более, с учётом масштабных планов по развитию Северного морского пути, которые оживились в результате глобального потепления на планете. А значит, будет обостряться и «мусорная» проблема в регионе.
Итак, количество труднодоступного лома в Арктике будет увеличиваться. Как с этим можно бороться? Высказывалась, например, идея в рамках идущей сейчас в России «мусорной реформы» создать единого оператора по работе с твёрдыми бытовыми отходами на всём Крайнем Севере, который бы за счёт отчислений от предприятий постепенно решал бы задачу очистки региона.
Но, похоже, это не самый лучший вариант, учитывая уже имеющийся негативный опыт работы таких структур (в 2019 году в Архангельске, например, деятельность местного регоператора вызывала митинги протеста, в том числе из-за строительства мусорного полигона в Шиесе, но отнюдь не только).
В самом деле, что может созданная с нуля организация, не имеющая ни техники, ни судов, ни опыта? Только стать прокладкой между реальными подрядчиками и госбюджетом? Не проще ли создать благоприятные условия для частных компаний, у которых опыт и техника в наличии?
Легендарный ледокол «Александр Сибиряков». Его скелет сейчас на дне моря, близ острова Белуха.
Ассоциация «Руслом.Ком» предлагает комплекс мер поддержки, с помощью которых государство могло бы стимулировать утилизацию труднодоступного лома, в том числе на Крайнем Севере.
Речь может идти, в частности, о формировании специального тарифа на вывоз труднодоступного лома, а также о резервировании государственного флота для его вывоза из отдалённых районов, полагает Виктор Ковшевный. Предлагается также ввести софинансирование со стороны государства при создании причальной инфраструктуры в труднодоступных районах.
Также отдельная тема — подъём затонувших судов, которых в Арктике осталось на дне немало (от легендарного ледокола «Александр Сибиряков», расстрелянного в годы Второй мировой войны немецким линкором близ острова Белуха, до рыболовецкого траулера «Онега», который умудрились затопить в конце 2020 года у Новой Земли).
Эта работа без соответствующих льгот и прямого государственного софинансирования рентабельной для организаций, заготавливающих лом, быть сейчас не может, с учётом её сложности. Но ведь она тоже необходима.
Все эти предложения ещё полгода назад были направлены Ассоциацией в Минпромторг и Правительство РФ. И если они будут приняты, можно надеяться, что Арктика, наконец, со временем станет чистой.
