Тридцать лет назад один западный журналист, посетивший металлургический завод в одной из стран СНГ, свой репортаж из литейного цеха начал словами: «Если вы не знаете, как выглядит ад, то посмотрите — возможно, вот так».
Уж не знаем, будут ли к нам теперь часто заглядывать западные журналисты, но процесс декарбонизации вряд ли будет заморожен или отложен из-за санкций.
Основная продукция крупных отечественных металлургических холдингов шла на экспорт и до украинского кризиса. Судя по тому, что санкции пока что задели российских металлургов лишь косвенно, от их продукции Запад не откажется.
Углеродный налог Евросоюза может обойтись поставщикам железа, стали, алюминия, удобрений из России как минимум в €1,1 млрд в год, когда налог начнёт взиматься на 100%. Минэкономразвития РФ полагает, что большую часть из этого объёма придётся заплатить экспортёрам, которые производят железо и сталь — не менее 650 миллионов в год при нынешних объёмах.
Естественно, для всех производителей металла из стран СНГ становится выгодно инвестировать в новые технологии, ведущие к сокращению углеродных выбросов. Даже если в целом приходится затягивать пояса.
С другой стороны, правительство России ещё в 2020 году одобрило законопроект о повышении в 3,5 раза налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) для металлургов. В 2021 году это повышение состоялось. Его смысл не только в том, чтобы пополнить казну в период коронавирусного кризиса. Металлургическим холдингам дают понять, что надо вкладываться в «зелёную» металлургию и тогда налоговый пресс, возможно, ослабеет.
До совсем зеленой металлургии нам еще далеко, но первые шаги уже сделаны
Но каковы же могут быть технологии, способные металлургию «озеленить»? Первое, что напрашивается — применение водорода в сталелитейной отрасли. Использование так называемых Green Steel технологий с супернизкими выбросами CO2 в атмосферу — прекрасно. Но тут есть и оборотная сторона.
Вот мнение Александра Комиссарова, к.т.н., заведующего лабораторией «Гибридные наноструктурные материалы» НИТУ «МИСиС»: «Я не устаю повторять, что использование водорода в металлургии требует создания очень серьёзной инфраструктуры, которой пока нет ни у кого.
"Это значит, как минимум, что рядом с каждым сталелитейным комбинатом должна быть построена станция для масштабного производства этого самого водорода. Например, из метана. А что для этого будет нужно? Электроэнергия, очень много электроэнергии. А где же взять эту электроэнергию? Если с тех же самых ТЭЦ, где сжигается уголь или мазут, то в чём вообще выгода? «Углеродный след» не сократится, он просто перейдёт в другую отрасль — из металлургии в электроэнергетику. Кому от этого лучше?"
«Вот я видел в Австрии: компании Voestalpine и Primetals Technologies на базе меткомбината Donawitz провели испытания опытной установки получения восстановленного железа с помощью водорода. У них там опытная установка работала успешно. Но Австрия всё-таки маленькая страна... А что, например, делать в Китае, где основа электроснабжения — тот же самый уголь?
Сейчас российские металлурги, как и во всём мире, внедряют «зелёные» технологии, но пока идут по несколько иному пути. К 2025 году должен заработать новый металлургический комбинат в Выксе (Нижегородская область), ООО «Эколант». Это действительно интересная история.
«ОМК взяла кредиты у синдиката банков на то, чтобы создать производство на основе технологии прямого восстановления железа. Выксунский металлургический комбинат — один из старейших в России. Выплавки в дуговых печах там больше не будет. Вместо неё: прямое восстановление с использованием железной руды и природного газа — DRI, (Direct Reduced Iron)», — говорит Александр Комиссаров.
На Выксунском заводе выплавки в дуговых печах больше не будет
По данным ОМК, мощность производства жидкой стали на «Эколанте» планируется на уровне 1,8 миллиона тонн в год, в проект инвестируют 150 миллиардов рублей. И это будет именно предприятие, которое полностью можно отнести к «зелёной» металлургии.
На Лебединском ГОКе (компания «Металлоинвест») на Белгородчине уже 20 лет, с 2001 года, работают мощности по производству горячебрикетированного железа (ГБЖ). Сейчас ведутся работы над запуском четвёртой очереди, а также строится завод по производству ГБЖ в Курской области. Выбросы CO2 при этом на 40–50% ниже, чем при производстве чугуна.
Но вот как быть НЛМК, «Магнитке» и другим, где производство доменно-конверторное? Александр Комиссаров полагает, что там в ближайшее время сосредоточатся на улавливании вредных выбросов, пыли, причём не только уменьшая воздействие на окружающую среду, но и добывая полезное сырьё — ванадий, молибден и другие ценные элементы.
Так, представители Группы НЛМК недавно заявляли о том, что у них есть программа переработки пыли и шламов. Также они собираются сокращать выбросы парниковых газов. Кстати, по данным Группы НЛМК, они уже превысили уровень в 92% по утилизации отходов (по Липецкой площадке уже 96%) и теперь ставят для себя целью достичь 100%.
В 2020 году каждая тонна произведённой стали означала выброс в атмосферу почти 2 тонн CO2. Призывы к декарбонизации производств с каждым годом и становятся всё более жёсткими. А значит, «озеленение» и чёрной, и цветной металлургии неизбежно. Оно уже идёт, и мы увидим, как полагает Александр Комиссаров, в России результаты этого процесса в нынешнем десятилетии. Ну, если ничего не помешает, конечно.
