8 ноября появилось официальное заявление ПАО «НК «Роснефть» и Банка ВТБ, в котором они сообщили, что приступили к переговорам о вхождении судостроительного комплекса «Звезда» в Объединённую судостроительную корпорацию (ОСК). «Инициатива о консолидации судостроительных активов на Дальнем Востоке для повышения эффективности отрасли поддержана Президентом Российской Федерации», — отмечается в документе.
Судостроительный комплекс «Звезда» в городе Большой Камень Приморского края заложили в 2009 году. В 2013 году к созданию новой верфи был привлечён консорциум частных инвесторов во главе с «Роснефтью», которая также стала якорным заказчиком проекта. Теперь этот проект «Роснефть» хочет покинуть.
В заявлении ничего не говорится о судьбе Приморского металлургического завода, строительство которого «Роснефть» финансирует там же в Приморье, в бухте Суходол. Но, коль скоро основным заказчиком продукции данного завода предполагался именно ССК «Звезда», логично предположить, что и от этого непрофильного проекта «Роснефть» постарается избавиться.
России необходимо собственное судостроение. Но есть объективные сложности, не позволяющие развивать его так быстро, как хотелось бы.
В общем, не удивительно, почему нефтяники хотят снять с себя ответственность за проект. У «Звезды», вторую очередь которой необходимо достроить, большие проблемы. При огромном количестве госдотаций (вплоть до того, что государство возмещает верфи 20% стоимости каждого построенного судна!), «Звезда» откровенно не выдерживает темпы производства.
Достаточно напомнить, что первый газовоз ледового класса верфь должна была передать «Новатэку» в 2023 году, а сроки сдачи плавно переехали уже на 2025 год. Есть надежда, что в будущем году построят ещё два танкера. Из заказанной партии в 15 штук. Это при том, что у «Новатэка» лопнуло терпение и газовики (!) отправили в Приморье десант из своих технических специалистов в помощь кораблестроителям (говорят, этот десант достиг уже полтысячи человек).
При этом стоит учитывать, что у «Звезды» есть объективные серьёзные технологические проблемы, и уровень менеджмента тут ни при чём. Изначально верфь строили в расчёте на кооперацию с иностранцами. Собственно, в начале стройки в учредителях была корейская Daewoo, но она быстро «соскочила». После введения против России западных санкций это стало особенно большой проблемой.
В «Роснефти» заявляют, что «судостроительный комплекс «Звезда» в настоящее время обладает всеми необходимыми современными технологиями по строительству крупнотоннажных гражданских судов». Но специалисты считают, что здесь можно предположить некоторую долю лукавства...
Как бы то ни было, собственное судостроение стране необходимо, и поднимать его будут, несмотря на затраты. А между тем, в истории со «Звездой» есть ещё один крайне любопытный момент, о котором рассказала газета «Коммерсант».
По данным газеты, глава «Роснефти» Игорь Сечин предлагает передать ОСК судоверфь «по себестоимости строительства» — за 250 млрд рублей, и эти деньги намерен инвестировать в освоение месторождения редких и редкоземельных металлов Томтор в Якутии (его освоением занялась бы дочерняя компания «Роснефтегаз»). Вот об этом хотелось бы поговорить подробнее.
"Роснефть" хочет заняться редкими металлами в Якутии.
«Томторское месторождение ниобия и РЗМ, отрытое в 1977 году и предварительно разведанное на излёте СССР — мировом лидере по РЗМ в те времена — это потенциально одно из крупнейших и богатых месторождений этих металлов в мире. За последние 15–20 лет к Томтору проявляли интерес многие крупные игроки.
Под Томтор даже разработали специальную подпрограмму Госпрограммы «Развитие промышленности и повышение её конкурентоспособности» в 2013 году. Но с тех пор ничего фактически не сдвинулось», — рассказал «Про Металлу» Андрей Тренин, гендиректор компании «Аркминерал-Ресурс», которая занимается редкими и редкоземельными металлами.
Сроки начала освоения Томтора неоднократно сдвигались — 2018, 2020, 2023, теперь уже в «Стратегии развития металлургии» говорится о 2028 годе. Месторождение находится в малообжитом районе Якутии, там отсутствует инфраструктура. Но самая большая проблема даже не в этом. В руде присутствуют уран и торий, и власти Якутии выступают против переработки руды в республике.
Андрей Тренин, гендиректор компании «Аркминерал-Ресурс».
Поэтому её решено везти... за 11 тысяч километров на гидрометаллургический завод в Краснокаменск, в Забайкалье. Почему такое дикое транспортное плечо? Потому что сперва руду повезут на запад, по Севморпути от Хатанги до Архангельска, потом через Москву на Урал и далее в Восточную Сибирь. По крайней мере, последний план был такой.
И это ставит под большой вопрос рентабельность данного амбициозного проекта — такая логистика «съест» любую маржу. С его окупаемостью связана и другая большая проблема.
«В 2013 году, когда лицензию на Томтор получили Группа «ИСТ» и Госкорпорация «Ростех», проект задумывался как добыча руды на самом Томторе и поставка её на ППГХО Госкорпорации «Росатом» а Краснокаменске для дальнейшей переправки в Китай на глубокую переработку. Очевидно, что сейчас, больше 10 лет спустя, эта модель не работает.
Мир РЗМ изменился, а Китай так здорово научился брать с мирового рынка дешёвое сырьё для собственной переработки, что ему потенциальный Томтор с его гигантскими издержками вообще не важен: если дадите РЗМ-сырьё по рынку или чуть ниже, то возьмём, если нет, то и не надо.
Томтор — это, по меркам ввода в эксплуатацию, «молодое» месторождение. Своё собственное месторождение РЗМ Баян-Обо Китай открыл в конце 1920-х, подготавливал к освоению с конца 1950-х, а когда Дэн Сяопин заявил, что «на Ближнем Востоке есть нефть, а в Китае — редкоземельные элементы», Баян-Обо уже вполне было готово к завоеванию всего мира, готово к тому, чтобы определять цены на мировом рынке», — отмечает Андрей Тренин.
Томтор — это, по меркам ввода в эксплуатацию, «молодое» месторождение.
Сегодня «Ростех» Томтором больше не занимается, лицензией владеет компания, принадлежащая менеджерам группы «ИСТ». В отношении редкоземельных элементов производство там будет многократно перекрывать потребности России, но вот найдётся ли рынок для экспорта, учитывая китайский монополизм?
Опять долгосрочные вложения, которые могут ухнуть, как в чёрную дыру. Сейчас говорят о примерно 2,5 млрд долларов затрат (250 млрд рублей), но у таких проектов капексы имею тенденцию к росту, так что это, видимо, далеко не предел...
«Трудно сказать, как будет действовать «Роснефтегаз», взявшись за такой гуж. Но очевидно, что надо смотреть дальше и строить интегрированную редкометалльную отрасль с упором на высшие переделы и на основе собственных технологий. Главная проблема — отсутствие видения «за пределами концентрата»: сегодня доступ к руде не так важен, как технологии и предприятия по его глубокой переработке», — считает Андрей Тренин.
А что с ниобием, которым тоже славен Томтор? По данным Исследовательской группы «Инфомайн», в последние годы Россия импортировала ежегодно лишь несколько сотен тонн чистого ниобия и порядка 2 тысяч тонн феррониобия (в котором содержание этого элемента — порядка 60%). При этом потребление феррониобия имеет тенденцию к снижению — видимо, его частично заменяют феррованадием.
То есть опять-таки выходит, что производство на Томторе в десятки раз может перекрыть внутренние потребности страны. Придётся бороться за мировой рынок, а какие у нас козыри в этой войне? Сможем ли выгоднее продавать ниобий, перебив по ценам Латинскую Америку? В Бразилии и климат получше, чем в Якутии, и нет проблемы сезонности добычи.
Спору нет, России необходима сырьевая независимость, в том числе по ниобию и по редким землям. Но надо ли начинать именно с Томтора, если есть другие проекты «на низком старте», в которых не будет гигантских транспортных издержек и таких проблем с инфраструктурой — Зашихинское, например, в Иркутской области, или мурманская Африканда? Возможно, если начать решение проблемы импортонезависимости по РМ и РЗМ с них, возникла бы синергия?
Мурманское месторождение Африканда выгодно отличается довольно удобным логистическим расположением.
«Африкандский проект — это гигантское редкометалльное месторождение (титан, ниобий, тантал и РЗМ), полностью готовое к отработке. Производство — это конечные высокопередельные продукты: диоксид титана высших марок, оксиды и металлы тантала и РЗМ. Богатые содержания в руде, отсутствие вскрыши, открытая круглогодичная добыча, доступность электроэнергии, проверенные технологии, развитый регион, научная база — всё это может впоследствии стать основой для освоения на базе Африкандского проекта других перспективных месторождений, в первую очередь Томтора, — отмечает Андрей Тренин, компания которого владеет лицензией на Африканду.
— Мы, кстати, в Африкандском проекте анализировали возможные варианты синергии и сотрудничества с Томтором. Один из них — возить руду Томтора по СМП на будущий химико-металлургический комплекс в Африканде, там её глубоко перерабатывать и поставлять уже готовые высокомаржинальные изделия на отечественный рынок и для стран Глобального Юга», — полагает Андрей Тренин.
Алексей Василивецкий
