Минфин опомнился, что для балансировки бюджета не хватает от 500 до 700 млрд рублей, и внёс предложение взыскать дополнительно с особо жирующих отраслей пошлину с привязкой к курсу рубля по отношению к доллару. Правительству идея понравилась, поэтому «курсовая рента» вводится уже с 1 октября 2023 года и будет взиматься как минимум до конца 2024 года. Доходы бюджета за указанный период при прогнозной стоимости национальной валюты оцениваются в 755 млрд рублей, что выглядит в моменте хорошо. Но вот можно ли их изъять у бизнеса без ущерба для долгосрочных перспектив развития российской промышленности?
Новая экспортная пошлина с привязкой к курсу рубля вводится на широкий перечень товаров. Решение об этом уже принято и закреплено в Постановлении Правительства РФ от 21 сентября 2023 года № 1538. Ставка пошлины, согласно этому документу, составит 4% при курсе 80–85 рублей за доллар США, 4,5% — при 85–90 рублей, 5,5% — при 90–95 рублей, 7% — при 95 рублей и более. Если же вдруг американская валюта станет стоить менее 80 рублей, то пошлину платить не нужно. В тексте постановления уточняется, что на октябрь размер пошлины будет рассчитываться исходя из среднего курса Центробанка за период с 26 августа по 27 сентября. В дальнейшем курс будет рассчитываться за месяц до 25-го числа календарного месяца, предшествующего периоду применения очередной ставки. Другими словами, ставка на ноябрь, например, будет рассчитываться исходя из среднего валютного курса с 26 сентября по 25 октября.
Такая шкала будет действовать для ограниченной группы экспортных товаров, вывозимых из России за пределы таможенной территории ЕАЭС. Некоторые из них, производимые металлургами и смежниками, в классификаторе ТН ВЭД отнесены к группам: 27 (топливо минеральное, в том числе уголь, окатыши, кокс), 71 (драгоценные или полудрагоценные камни, драгоценные металлы, металлы, плакированные драгоценными металлами, и изделия из них), 72 (чёрные металлы), 73 (изделия из чёрных металлов), 74 (медь и изделия из неё), 75 (никель и изделия из него), 76 (алюминий и изделия из него), 78 (свинец и изделия из него), 79 (цинк и изделия из него), 80 (олово и изделия из него), 81 (прочие недрагоценные металлы, металлокерамика и изделия из них), 82 (инструменты, приспособления, ножевые изделия, ложки и вилки из недрагоценных металлов и их части), 83 (прочие изделия из недрагоценных металлов). Внутри этих групп товаров постановление определяет исключения, на которые действия пошлины не будут распространяться. Это, в частности, отходы и лом чёрных металлов, отходы и лом медные, никелевые, свинцовые.
Ещё в мае вице-премьер и глава Минпромторга Денис Мантуров заявлял, что рентабельность деятельности металлургического комплекса в целом положительная, но при этом это не такие "сверхдоходы", как раньше. "За этим мы совместно с ФАС России внимательно следим", — успокаивал он тогда
Таким образом, крупнейшими плательщикам «курсовой ренты» станут горнодобывающие компании, экспортёры угля, чёрных, цветных и драгоценных металлов. По понятным причинам представители этих отраслей от комментариев относительно новой пошлины и оценок её влияния на финансовые показатели воздержались. Зато щедрый на аналитические комментарии по любым вопросам миллиардер Олег Дерипаска в своём телеграм-канале высказал, кажется, общее мнение крупного бизнеса. В частности, новые экспортные пошлины, которые должны съесть у сибирских промышленных предприятий почти 80% прибыли, наряду с высокими ставками по банковским кредитам для развития предприятий и ипотеке для простых граждан заставят забыть про разворот на Восток и подъём Сибири с колен. «Видимо, хотят окончательно выбесить уже всех к Новому году», — безадресно подытожил предприниматель в своём посте, который позже почему-то исчез из общего доступа.
Однако адресаты для претензий, в принципе, известны. В прессе, например, со ссылкой на неназванные источники уже помянули всуе замглаву Минфина Алексея Сазанова, который и был инициатором пополнения бюджета через «курсовую ренту». Дескать, его ведомство подсчитало, что для балансировки бюджета не хватает 500–700 млрд рублей, после чего уже поставило вопрос ребром перед правительством. Там, в ходе одного из заседаний глава Минэкономразвития РФ Максим Решетников заявил, что курс рубля на ближайшие три года понятен и контролируем. «К концу этого года рубль укрепится до 94 рублей за доллар. В 2024–2026 годах с учётом изменения структуры платежей и уровня оттока капитала новое равновесие будет формироваться на уровне 90–92 рублей за доллар», — конкретизировал он. И тогда по грубым прикидкам вышло, что новые пошлины могут обеспечить дополнительные поступления в бюджет в объёме около 755 млрд рублей: 151,6 млрд рублей в IV квартале текущего года и 604,25 млрд рублей за весь следующий год.
Президент РСПП Александр Шохин назвал сюрпризом для бизнеса «курсовые» пошлины на экспорт, предложив уже в который раз изымать сверхдоходы по понятным бизнесу формульным решениям, например, через повышение налога на прибыль. Этот вариант предприниматели уже безуспешно предлагали ранее, когда обсуждалось введение так называемого windfall tax (единоразового обязательного сбора для крупных компаний с разницы между прибылью за 2021-2022 и 2018-2019 годы) со ставкой 10% или вдвое меньшей при оплате до конца 2023 года. По его словам, компании готовы к двустороннему диалогу с властью, чтобы заранее понимать, чего ждать при том или ином изменении экономической ситуации. А сейчас, уже постфактум, остаётся лишь надеяться, что с учётом всех ранее принятых решений правительство при согласовании бюджета на 2024–2026 годы не будет принимать решений по повышению налоговых ставок и каких-то радикальных изменений, связанных с нагрузкой на бизнес.
Алексей Сазанов видит логику в нововведении: "У всех экспортёров есть существенный прирост рублёвой выручки исключительно из-за того, что курс выше ожидания. Естественно, когда все делали бизнес-планы, никто курс 95 не ставил, поэтому говорить об ухудшении операционной рентабельности или снижении инвестиций не приходится в этих условиях. Мы лишь часть курсовой переоценки, которая в моменте возникла, изымаем"
Те же металлурги, например, уже настрадались после неосмотрительного наращивания выручки на фоне пандемии. Чтобы «помочь» им вернуть «излишки» в бюджет, с 1 августа и до конца 2021 года власти обременили их экспортными пошлинами на чёрные и цветные металлы в размере 15% с установленным минимумом от 54 долларов за тонну окатышей до 2321 доллара за тонну никеля. Глава Минфина Антон Силуанов оценивал поступления в бюджет от этой меры в 150 млрд рублей. А с 1 января 2022 года этот инструмент заменили на акциз на жидкую сталь в размере 2,7% от средней экспортной цены и новый порядок расчёта НДПИ — от 4,8% от средней цены за налоговый период для железной руды до 6% для руд с содержанием меди, никеля и МПГ.
На год было заложено в общей сложности 61,6 млрд рублей по данной статье в бюджет, металлурги заплатили половину, после чего была принята поправка про нижний порог цены на сляб, при которой акциз можно не платить — это позволило не платить сталеварам с августа по декабрь, а сумму ожидаемых налоговых отчислений взыскали с угольщиков. С началом 2023 года цены выросли и производителям стали пришлось тащить налоговое бремя дальше. Причём в августе президент Владимир Путин подписал закон о введении налога на сверхприбыль (windfall tax) для крупных компаний, в частности металлургов и производителей удобрений, которые в 2021–2022 годах получили среднюю прибыль выше 1 млрд рублей. Поступления в бюджет от этой меры оценивались в 300 млрд рублей.
Но и этим дыру в бюджете заткнуть не удалось, поэтому налоговики включили фантазию и явили миру новый инструмент срезания излишков с поднявшихся с колен промышленников. Директор департамента развития и регулирования внешнеэкономической деятельности Минэкономразвития Лилия Щур-Труханович инициативу поддерживает, потому что логика похожа на постоянно действующие демпферные механизмы по зерну и подсолнечному маслу, которые показали свою эффективность: сначала гибкая ставка пошлины помогла сгладить давление мировых цен при сохранении рентабельности экспорта, а после их снижения пошлину обнулили. Принятая сейчас мера, по её словам, смягчает влияние валютного курса на торговый баланс и создаёт предпосылки для расширения предложения на внутреннем рынке.
Власти ожидают, что все компании, которых коснётся налог на сверхприбыль (windfall tax), заплатят его уже в 2023 году по ставке в два раза ниже. Общая сумма поступлений в бюджет от обеспечительного платежа по налогу на сверхприбыль в текущем году ожидается на уровне 300 млрд рублей
Звучит вроде логично, да только всё равно не даёт ответа на вопрос: что делать сейчас экспортёрам, когда обременение возложено, долги не погашены и лишних денег нет, а перспективы курса рубля туманны и не имеют временных границ нормализации ситуации? Аналитик ФГ «Финам» Алексей Калачёв считает, что нынешняя неопределённость может добавить хлопот компаниям, имевшим валютные долговые обязательства. Например для «Мечела», погрязшего в судебных тяжбах с Газпромбанком, заключённое в итоге мировое соглашение о реструктуризации долга пришлось очень кстати. «Как видно из последнего отчёта сталепроизводителя, его краткосрочные обязательства по состоянию на 30 июня 2023 года составляли 257,5 млрд рублей, увеличившись на 16,6 млрд рублей с начала года как раз за счёт переоценки валютных обязательств. Компании имело смысл зафиксировать сумму и перевести её в рубли, если уж не получается вообще её подвесить», — поясняет эксперт.
Ещё пошлины на экспорт могут существенно охладить рынок M&A. Взять, к примеру, «Полиметалл», пытающийся избавиться без дисконта от своих российских активов. Компании придётся заплатить 30–40 млн долларов экспортной пошлины до конца текущего года и ещё 100–130 млн долларов за 2024 году. Ожидаемое снижение свободного денежного потока за весь период может доходить до 130 млн долларов. Увеличение фискальной нагрузки повлияет и на сроки проведения сделки. «В текущих условиях будет сложно продать такой большой актив без дисконта, учитывая и санкционные риски, и необходимость согласования с государством такой сделки, и увеличение теперь фискальной нагрузки на бизнес», — считает аналитик.
Но максимальный удар от налога на экспортную прибыль, конечно, найдёт отражение в слабых финансовых показателях производителей. Ведущий аналитик ИК «Велес Капитал» Василий Данилов спрогнозировал для самых крупных экспортёров сектора металлов и добычи примерные потери от нововведения (см. таблицу ниже) и получил разброс негативного эффекта на EBITDA от 3,6% у «Северстали» до 24,4% у «Русала». Цифры наглядно показывают, что курсовые экспортные пошлины хоть и более агрессивны, чем тот же акциз на жидкую сталь в размере 2,7%, но затронут лишь экспортёров, тогда как ориентированные на внутренний рынок производители не получат никакого ущерба от налоговой новеллы. «Негативным долгосрочным последствием обеих этих мер является усиление макроэкономической неопределённости, так как налоговый режим для отечественных компаний сектора металлов и добычи принимает все более непредсказуемый характер», — добавляет эксперт.
По подсчётам Василия Данилова, негативный эффект по итогам 2024 года (из расчёта максимальной ставки в 7%) на EBITDA "Норникеля" составит 11,3%, "Русала" – 24,4%, "Алроса" – 13,5%. От новых пошлин также пострадают сталевары, однако, будучи более ориентированными на внутренний рынок, они в меньшей степени ощутят влияние нововведения: "Северсталь" потеряет лишь 3,6% EBITDA, ММК – 5,3%, НЛМК – 7,4%
Алексей Калачёв соглашается, что более других сейчас пострадают те производители, у которых экспорт формирует основную часть выручки. Для производителей алюминия и меди — это более 70%, по никелю, МПГ и алмазам — порядка 90%. У сталеваров экспорт был не такой большой, а сейчас под санкциями он стал ещё меньше. Трубники тоже никогда много не экспортировали. В наиболее уязвимое положение власти поставили «Русал»: в отличие от других алюминиевый монополист ввозит более половины сырья из-за границы, поэтому ослабление рубля играет ему не только в плюс, но и в минус, оказывая дополнительное давление на и без того самую низкую рентабельность в металлургическом секторе.
В свою очередь эксперты Института экономики роста имени П.А. Столыпина убеждены, что «курсовая рента» чревата увеличением непредсказуемости финансовых условий для бизнеса и способна оказать негативное влияние на возможности реализации инвестпроектов. В подготовленном исследовании по данному вопросу они приводят с десяток аргументов против данного механизма пополнения госбюджета за счёт экспортёров. Например, введение дополнительной пошлины означает прямое ухудшение условий ведения бизнеса со стороны государства и снижение привлекательности российской экономики для инвесторов, как российских, так и иностранных. Заявляя о намерении изымать «сверхдоходы» от экспорта при низком курсе рубля, государство не обозначает намерений компенсировать экспортёрам потери от чрезмерно высокого курса рубля. Ещё эксперты указывают на двойные стандарты в курсе на «дедолларизацию» российской экономики: с одной стороны бизнес подталкивают к активному использованию альтернативных валют (юаня, дирхама, рупии и других), а с другой тут же укрепляют подверженность экономики рискам изменения курса доллара.
Также действия налоговиков демотивируют производителей к расширению производства и экспорта: если существенная часть выручки от продажи на внешние рынки может быть изъята, то не остаётся стимулов для возвращения прежних объёмов вывоза продукции в другие страны. Сдерживание экспортной активности, в свою очередь, вступает в прямое противоречие с поставленными задачами по импортозамещению и развитию современных перерабатывающих производств в России. Ещё одной проблемой ввода пошлины на экспорт авторы исследования называют отсутствие избирательности применения данного механизма. Так, под экспортные пошлины попали как компании, экспортирующие продукцию, сырьё для которой добывается на территории РФ, так и те, которые основную часть сырья для переработки, оборудование и комплектующие ввозят из-за рубежа. В результате при падении курса рубля компании и так сталкиваются с ростом издержек вследствие удорожания импорта, однако дополнительно вынуждены будут ещё и уплачивать пошлину.
Эксперты считают, что введение с 1 октября "курсовой ренты" лишит как минимум на год акционеров "Русала" надежды на выплату дивидендов. Компания показала слабые результаты по итогам I полугодия 2023 года, но большие планы по инвестициям 400 млрд долларов в новый завод по производству глинозёма в Ленинградской области, которые будут отвлекать формируемые денежные потоки
Указывают эксперты и на негативное влияние «курсовой ренты» на курс рубля. Ведь в случае сокращения объёма поставок на внешние рынки или даже при их сохранении профицит текущего счёта платёжного баланса будет сокращаться, что будет приводить к дополнительному давлению на курс рубля в сторону снижения. При этом снижение курса рубля может стать основой для дальнейшего увеличения ставок пошлин, что будет ещё больше способствовать сокращению экспорта. Тем самым возникнет «порочный круг» между снижением экспорта и ослаблением курса рубля. Чтобы этого не произошло, специалисты столыпинского института предлагают снизить ключевую ставку Банка России и ускорить развитие долгового рынка, которое приведёт к снижению стоимости заимствований в том числе и для Минфина. При этом сложившийся минимальный уровень госдолга, по их мнению, позволяет использовать долговое финансирование дефицита бюджета без угрозы для финансовой и экономической стабильности бюджетной системы.
Что же в сухом остатке? Бюджет нужно пополнять, поэтому непопулярные меры придётся вводить, кто бы там что ни говорил. Бизнесу нужно смириться с потерей части прибыли, постепенно смещая акценты на удовлетворение внутреннего потребления, причём с дисконтом. Но есть и обратная сторона медали: инвестпрограммы будут замораживаться, сокращаться или растягиваться во времени, что отстрочит по времени импортозамещение и обеспечение технологического суверенитета страны. В итоге в страну потекут импортные реки с контрафактными берегами, а власти будут в спешном порядке придумывать заградительные меры для спасения внутреннего рынка от низкосортной продукции из дружественных стран. Нам точно это надо?
Дмитрий Смирнов
