Насколько едины под санкциями бизнес и его бенефициары?

Действуя по отработанной схеме, Европа и Америка принимают всё новые пакеты санкций в отношении России, воздействуя масштабно на её промышленность и бизнес, более узко — на неугодные компании, совсем точечно — на владельцев некоторых из них. Последние всячески изворачиваются, чтобы перенести опалу «малой кровью» и не растерять свои миллиарды. Ради этого они готовы формально уступить управление и даже долю в своём бизнесе.

Наше издание уже неоднократно писало о тяготах и невзгодах владельцев горнодобывающих и металлургических холдингов, пострадавших в числе прочих от санкционного давления мирового сообщества (подробнее см. материалы «Металлурги лавировали, лавировали», «M&Aйские тезисы», «О чём полгода говорят металлурги»). Но время идёт, «на Западном фронте без перемен», поэтому санкции множатся, а число персоналий и компаний, которые они охватывают, растёт. И мы решили освежить данные по этому тренду.

Из последнего — введённые в конце прошлой недели Минфином США персональные санкции против Владимира Потанина (подробнее см. «Слухи о бегстве Потанина оказались сильно преувеличены»). В первую очередь, нас интересуют негативные последствия для его главного металлургического актива — ГМК «Норильский никель», которые в моменте не кажутся такими уж страшными. Ведь компания обладает достаточной финансовой подушкой, чтобы даже постепенные отказы от сотрудничества ряда клиентов, требование дисконта за «возникшие риски» и, как следствие, сокращение выручки не сказались на показателях IV квартала и II полугодия текущего года. Думается, что средств хватит и на возникшие издержки, и даже акционерам что-то останется в виде дивидендов, если их решено будет выплатить.

А раз так, то при всей экономической иррациональности менеджмент «Норникеля» может позволить себе максимально долго ничего не менять, «сохраняя при этом лицо». Рентная природа никелевого бизнеса покроет эти расходы. Другой вопрос, что ограничения могут затронуть движимое и недвижимое имущество господина Потанина, «висящее» на балансе ГМК. Но такие временные неудобства вряд ли сподвигнут его уйти с руководящих постов в «Норникеле». При той системе, которую он создал в этом бизнесе, негативные последствия начнут выходить на публику нескоро или, как опасаются заинтересованные лица, тогда, когда уже слишком поздно будет что-то исправлять. Спрогнозировать, как дальше будет развиваться ситуация, может помочь опыт его «коллег по цеху».

Первыми из российских металлургов огорчили Алишера Усманова, Алексея Мордашова, Дмитрия Пумпянского, Виктора Вексельберга и Олега Дерипаску. СМИ смаковали, как изымали их яхты, самолёты, особняки в разных странах мира, блокировали счета в зарубежных банках. Но имущество и деньги — это наживное, а вот бизнес… Поэтому следующим шагом вполне логично стало внесение в санкционные списки самих российских олигархов и подконтрольных им компаний. Но тоже не всех, не сразу и с разными последствиями.

Владельца USM Holdings Алишера Усманова, например, в персональный санкционный список Евросоюза включили ещё в феврале, а в начале марта — в аналогичные списки США, Японии и Великобритании. Но спустя всего сутки Минфин США исключил из-под блокирующих санкций все его компании — даже те, в которых ему принадлежит более 50%. Евросоюз оказался менее уступчивым, поэтому в апреле господин Усманов подал иск в Европейский суд об отмене решения Совета ЕС о введении в его отношении ограничительных мер.

Алексей Мордашов попал под санкции ЕС тоже сразу, в конце февраля, а Великобритании — в середине марта. После этого миллиардер вышел из наблюдательного совета туроператора TUI и покинул пост директора золотодобывающей компании Nordgold, а свои доли в компаниях заранее ловко передал жене Марине. По некоторым данным, тогда же он избавился от своей доли в Национальной медиа группе (НМГ). А в мае бизнесмен подал иск в Европейский суд, чтобы оспорить санкции ЕС в отношении себя. США взялись за него только в июне, причём под санкции попал как лично господин Мордашов, так и его супруга и сыновья Никита и Кирилл. Также в SDN List были включены связанные с семьей Мордашовых компании «Северсталь», «Севергрупп», Nordgold, «Алгоритм».

Любопытно, что в августе газета The Wall Street Journal со ссылкой на источники, якобы знакомые с предложением россиянина, написала, что Мордашов ищет возможность смягчить санкции против его компаний. Одним из вариантов издание называло передачу российским миллиардером одной половины своих долей в «Северстали» и Nordgold в траст под доверительным управлением, а другой половины — в фонд, чтобы прибыль из него направлялась на цели ООН. Разумеется, слухи о ведении переговоров об этом в «Северстали» решительно опровергли.

Примерно так же действовал и заслуженный металлург Российской Федерации Дмитрий Пумпянский. В марте он сам, его супруга Галина и сын Александр были включены в санкционный список Евросоюза. Великобритания ограничилась наложением санкций только на самого миллиардера, который к тому времени уже вышел из числа бенефициаров ТМК, а также группы «Синара», покинув ещё и её совет директоров. Это также не помешало властям Канады в апреле включить его вместе с женой в свой санкционный список. В мае чета Пумпянских подала иски в Европейский суд общей юрисдикции, оспаривая введённые ограничения. В августе Дмитрия Пумпянского догнали санкции уже США, в октябре — Японии и Новой Зеландии.

Или взять председателя совета директоров ММК Виктора Рашникова, который вовремя успел перевести из Кипра в российскую юрисдикцию 79,76% акций своей компании. Весной на него ополчились ЕС, Великобритания и Япония, а в августе он сам и группа компаний, входящих в структуру ММК, попали в санкционный список США. И хотя сам миллиардер ещё в марте заявил журналистам, что обжаловать европейские санкции бесполезно, а вот насчёт ухода от контрольного пакета можно подумать, но потом делать резких движений не стал и на всякий случай в мае оспорил санкции ЕС против себя в Европейском суде.

Но не все опальные российские миллиардеры спешат опротестовывать наложенные на них ограничения. Например, попавший в санкционные списки ЕС и Великобритании российский сенатор и бизнесмен, бывший владелец компаний «Полиметалл» и «Полюс Золото» Сулейман Керимов никаких исков подавать не стал. А когда в апреле Евросоюз включил в очередной санкционный список сына миллиардера Саида, тот покинул совет директоров «Полюса», продал 30% акций группе «Акрополь», а через месяц пожертвовал оставшийся пакет акций золотодобывающей компании Фонду поддержки исламских организаций. Американцы податливость Керимовых не оценили и в ноябре ввели санкции против жены, двоих дочерей и сына Сулеймана, а также связанных с ними партнёров и фирм (сам глава семейства попал под санкции США ещё в 2018 году).

А вот УГМК практически избежала санкций. Возможно, благодаря тому что в марте Искандар Махмудов и Андрей Бокарев перестали быть контролирующими бенефициарами ОАО «УГМК», АО «УК «Кузбассразрезуголь», АО «Восточный порт», АО «Ростерминалуголь» и вышли из состава их советов директоров. Господин Махмудов также вышел из состава учредителей ООО «Агро-актив», которое владеет и управляет сельхозактивами «медного гиганта», а его доля перешла генеральному директору УГМК Андрею Козицыну, который в июле и сам попал в санкционный список Евросоюза. Стратегия сработала, хотя Лондонская ассоциация участников рынка драгметаллов (LBMA) всё же приостановила действие статуса надёжного поставщика золота и серебра в отношении АО «Уралэлектромедь» (головное предприятие УГМК).

Проехались санкции и по Evraz Group. Сначала в марте Великобритания, а затем и Евросоюз ввели персональные ограничения против акционера холдинга Романа Абрамовича, после чего листинг компании в Лондоне был приостановлен. Все неисполнительные директора, в том числе миллиардеры Александр Абрамов и Александр Фролов, тоже владеющие долями в компании, тут же вышли из совета директоров «Евраза», что не спасло компанию от внесения в мае в британский санкционный список.

А вот по персоналиям международное сообщество прошлось по-разному. Господин Абрамович стал рекордсменом по числу стран, наложивших на него санкции — помимо уже перечисленных это сделали Австралия, Новая Зеландия, Канада, Швейцария, Украина. Александра Абрамова пометили в Австралии, на что он довольно оперативно отреагировал иском к министру иностранных дел страны Марис Пейн, а когда её сменила на этом посту Пенни Вонг — и к ней тоже. В ноябре уже Великобритания ввела санкции в отношении Александра Абрамова и Александра Фролова. Возможно, это повлияло на решение господина Абрамова в декабре на всякий случай снизить свою долю владения холдинговой компанией ООО «Инвест АГ» с 64,15% до 49,15%.

Попал в поле зрения иностранных государств и председатель совета директоров и основатель группы компаний «Ренова» Виктор Вексельберг, получивший в 2017 году гражданство Кипра, но почему-то перевёзший всю свою семью в США, где он находится под персональными санкциями с 2018 года. В марте текущего года американский Минфин расширил ограничения против бизнесмена и добавил в санкционный список группу «Ренова». В том же месяце миллиардер попал под персональные санкции Японии, а в апреле — Канады. Никаких резких движений господин Вексельберг пока не делал, однако в декабре СМИ писали о том, что «Ренова» может расстаться с КУЗОЦМом и ЕЗОЦМом, которыми якобы активно интересуется «Атомредметзолото» (структура «Росатома»).

Кстати, Канада в числе прочих в марте зацепила неводом санкций Владимира Потанина и Олега Дерипаску. А ведь последний имел самый богатый опыт борьбы с санкционной несправедливостью. Ещё в 2018 году США включили Дерипаску и связанные с ним на тот момент компании (UC Rusal, En+, «ЕвроСибЭнерго») в свой санкционный список. Но уже к декабрю 2018 года бизнесмену удалось договориться с американскими властями о снятии санкций с этих трёх компаний. В обмен господин Дерипаска пошёл на снижение доли в En+ с почти 70 до менее чем 45%. При этом его самого, а также группу ГАЗ, которую он контролировал через холдинг «Русские машины», оставили в санкционном списке.

Политическим жестом, по-видимому, можно назвать включение на прошлой неделе в санкционные списки США Владимира Потанина, его второй жены Екатерины и детей от первого брака Ивана и Анастасии. Наложены санкции и на активы миллиардера — холдинг «Интеррос», Росбанк и… яхту. Получается, что юридическое присутствие Владимира Потанина в любой форме несет для предприятий санкционные риски на международных рынках. В конце июня 2022 года бизнесмен также попал под санкции Великобритании как контролирующий собственник Росбанка (после покупки у Societe Generale «Интеррос» только осенью смог снизить долю в банке ниже 50%), а в октябре его пометила и Новая Зеландия.

Издание «Про Металл» опросило отраслевых экспертов относительно последних санкций США. Мы хотели понять, какую стратегию, скорее всего, выберет менеджмент «Норникеля», чтобы избежать негативных последствий для компании и её финансовых показателей. Ещё мы хотели проанализировать, насколько ловко российские металлургические миллиардеры все эти месяцы уворачиваются от международных санкций, какие стратегии показали свою состоятельность, где заканчиваются личные амбиции и начинается взвешенная борьба за судьбы предприятий и сотрудников. И вот какая картина у нас вырисовывается.

Василий Данилов, ведущий аналитик ИК «Велес Капитал»:

Мы полагаем, что санкции против Владимира Потанина и его «Интерроса» будут иметь ограниченное влияние на «Норникель». Тем более, что даже Минфин США отдельно это подчеркнул. Однако вполне вероятно, что Владимир Потанин всё же покинет пост президента «Норникеля», а из совета директоров компании выйдут представители «Интерроса».

Стоит напомнить, что акционерное соглашение между «Русалом» и «Интерросом» истекает всего через 2 недели, 1 января 2023 года. Господин Потанин неоднократно заявлял, что не видит необходимости в новом соглашении, в то время как «алюминиевый монополист» заинтересован в чёткой дивидендной формуле и прозрачном механизме взаимодействия с «Интерросом». Мы считаем, что «Русал» может воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы продавить более выгодное для себя соглашение, в частности, с более щедрой дивидендной формулой.

Артём Тузов, исполнительный директор департамента рынка капиталов ИК «ИВА Партнерс»:

Иностранные санкции бьют по крупнейшим российским компаниям. Сейчас уже видно, что в целом не важно, кто владеет предприятием. Важна значимость компании для экономики нашей страны и одновременно для мировой экономики. Все компании, которые значимы для России, но при этом недостаточно крупные для мировой экономики, уже под санкциями. «Норникель» пока миновала эта участь только потому, что он достаточно значим именно для мировой экономики, и санкционный удар по нему навредит больше странам Запада, чем России. Поэтому пока, полагаю, что «Норникель» и дальше будет избегать санкций. Хотя в целом тренд понятен, и рано или поздно все российские компании окажутся под разного рода санкциями.

Если же говорить о стратегиях выживания, то нельзя назвать уловкой реальную передачу акций или долей семье, фонду, трасту или менеджменту. Это потеря контроля, после которой уже не получится принимать решение голосованием единственного контролирующего акционера. Самым успешным примером можно считать кейс «Русала», когда передача долей в траст действительно привела к частичной отмене санкций. Но это, скорее, исключение. С другой стороны, при передаче акций в траст, фонд или родственникам вероятность дивидендных выплат в публичных компаниях даже может увеличиться, поскольку это будет отвечать интересам новых акционеров. А вот для биржи смена собственника компании не имеет ключевого значения.

Дмитрий Пучкарёв, эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций»:

Из крупных металлургов под прямыми санкциями находятся Алексей Мордашов, Саид Керимов и Алишер Усманов. Мордашов, насколько известно, остаётся контролирующим акционером «Северстали», об изменениях его доли в компании не сообщалось. Компании Усманова были выведены из-под санкций США, передавать контроль нет особого смысла. Керимов вышел из капитала «Полюса», тем самым выведя компанию из-под санкций. Учитывая участившиеся изменения в структуре акционеров российских компаний, можно сделать вывод, что смысл в этом есть.

Санкции усложняют жизнь для подсанкционных лиц, но давление здесь оказывается на отдельных предпринимателей, нежели на весь их бизнес в целом. Наложение санкций на «Норникель» привело бы к экстремальному росту цен на рынках цветных металлов. Компания слишком крупная и значимая для мировой экономики, поэтому на такой шаг никто не пойдёт. С точки зрения владения акциями Потанину даже не придётся снижать свою долю — он не является контролирующим акционером «Норникеля». Скорее, санкции могут заставить его покинуть руководящие должности в компании.

Алексей Калачёв, аналитик ФГ «Финам»:

В последней санкционной истории ни «Русал», ни «Норникель» под санкции не попали и вряд ли попадут. Хотя и Дерипаска, и Потанин фигурируют в санкционных списках, доля их акционерного контроля в капитале компаний менее контрольной. Но есть нюанс. Потанин непосредственно руководит «Норникелем», принимает решения, заключает сделки, подписывает документы. Чтобы вывести из-под удара компанию, ему, может, и целесообразно покинуть эти официальные посты. Но передача акций членам семьи с этой точки зрения была бы вовсе не обязательна. Вот с точки зрения получения дивидендов это имеет смысл, поскольку, находясь под санкциями, Владимир Потанин и его подконтрольные структуры не смогут получать дивиденды от «Норникеля».

В горно-металлургическом секторе пока только один прецедент, когда отказ от руководства и сокращение доли владения вывело компанию из санкционного списка. Это история «Русала». Хотя мы видим на примере УГМК, что далеко не все жертвы влияют на санкции. Несмотря на то, что весной господа Махмудов и Бокарев перестали быть контролирующими бенефициарами холдинга, а в октябре Андрей Козицын покинул должность гендиректора, LME всё равно заблокировала новые поставки меди от УГМК и цинка от «дочернего» ЧЦЗ. Возможно, биржу не удовлетворила полнота раскрытия информации о смене аффилированных лиц УГМК.

У сталелитейных компаний ситуация иная. Руководители ММК, НЛМК и «Северстали» владеют около 80% в своих компаниях. При этом они, в отличие от компаний цветной металлургии, в меньшей степени зависят от экспорта. У «Русала» экспорт приносит около 70% выручки, а у «Норникеля» все 90%. Поэтому смены собственников и руководства у сталелитейных компаний не происходит. Если Мордашов и Рашников попали под санкции, то автоматически там же оказались «Северсталь» и ММК. Если Лисин под санкции не попал, то там нет и НЛМК.

При этом следует помнить, что западные правовые системы построены на строгом соблюдении буквы закона. Есть санкции против УГМК — LME не будет принимать от неё медь и цинк. Нет санкций против «Норникеля» — LME будет принимать от него медь и никель. Мордашов под санкциями — экспорт «Северстали» в Европу встал. Лисин не под санкциями — НЛМК продолжает экспортировать слябы в ЕС.

От редакции:

Тем временем, пока США точечно и аккуратно дополняли свои санкционные списки десятком персоналий и компаний, в Евросоюзе приняли девятый пакет санкций, который запрещает, в числе прочего, инвестиции в горнодобывающую промышленность России. Персональные европейские санкции коснутся почти двух сотен физических лиц и организаций, подавляющая часть которых входит в широкий круг интересов госкорпорации «Ростех».

Есть в списке и предприятия «Росатома», ставку на которые, вероятно, делали в «Норникеле», планируя оптимизацию логистики за счёт освоения Северного морского пути. Затесался в список и КУМЗ, который до недавнего времени оставался в опосредованном владении группы «Ренова». А этот завод, между прочим, является одобренным поставщиком алюминиевых плит для таких известных зарубежных авиапроизводителей, как Boeing, Bombardier, Airbus.

Получается, что европейские функционеры снова опосредованно наносят удар и по собственному бизнесу в погоне за дешёвой популярностью у своих американских друзей. При таком подходе трудно прогнозировать и строить модели дальнейшего развития событий, если логика не ставится во главу угла. А коли так, то российским металлургам остаётся запастись терпением и сосредоточиться на достижении технологического суверенитета страны, пока зарубежные политики будут искать золотую середину между удовлетворением чужих амбиций и защитой интересов своих производителей.

Дмитрий Смирнов