Торговая марка оружия «Лобаев Армс», под которой выпускает свою продукцию ООО «Конструкторское бюро интегрированных систем», не нуждается в представлении для всех, кто увлекается спортивной стрельбой, охотой, или же работает в силовых подразделениях спецслужб. А с недавних пор нехватка в российской армии современного снайперского оружия стала предметом широкого общественного обсуждения, и многие вспомнили об отечественных оружейниках. Об этом, как и о проблемах поставки на фронт современных вооружений, мы поговорили с основателем фирмы Владиславом Лобаевым.
— Владислав Евгеньевич, «Про Металл» — издание специализированное, и нас в первую очередь интересует, какие материалы вы используете? Не возник ли их дефицит с появлением санкций?
— Для наших винтовок основные марки стали, с которыми мы работаем, это нержавеющая сталь 40x13, а также ствольная сталь — 38 ХМА, причём нержавеющую ствольную сталь мы варим сами по формуле, которую взяли у лучших американских марок.
Провели в своё время спектральный анализ образцов стволов, которые демонстрировали лучшие результаты по кучности, создали на основе этого анализа свою формулу — и у частного сталевара, нашего подрядчика, пытались её сварить в течение года.
Сделали три пробные партии, были разные дефекты, проблемы. Но на третьей партии мы наконец получили те свойства, которые хотели. Они по физико-механическим свойствам ничем не уступали продукции американской фирмы Carpenter Technology.
C 2006 года (а сама фирма работает с 2003 года, скоро ей 20 лет уже) мы не закупаем импортную сталь, варим отечественную, свою. Прямого «гостовского» аналога для неё мы не нашли. И с ней у нас проблемы дефицита нет. Конечно, очень важно не только сделать один раз высококачественный продукт, но ещё и держать качество для больших серий. У нас получается.
Кстати, боеприпасы мы также изготавливаем сами. Нам ведь подойдёт далеко не всякий патрон.
— Сами выплавляете свинцовые пули?
— Вообще-то обычно вытачиваем. Причём не из свинца, а из меди. С очень высокой точностью — допустимое отклонение не более трёх микрон. Разумеется, под специальные задачи, например, под бронебойный патрон, технология несколько меняется — там используется сердечник пули из карбида вольфрама и так далее.
Мы и двух, и трёхкомпонентные пули делаем, все типы. Сейчас у нас по пулям нет проблем. Есть у промышленности в России, и у нас тоже, некоторые вопросы по гильзам определённых калибров, по капсюлям. Стараемся их преодолеть.
— А оптика, раз уж зашёл об импортной продукции разговор?
— Оптика у нас также отечественная. С ней тоже всё нормально.
— Можно ли сравнить ваши изделия со снайперской винтовкой Драгунова (СВД), которой сейчас в основном вооружены наши снайперы на фронте?
— Я не думаю, что их вообще стоит сравнивать. По современной классификации, винтовка считается снайперской, если даёт кучность стрельбы до 1 угловой минуты. У СВД — 2 угловых минуты. У нашей СВЛК «Сумрак» — 0,4 угловых минуты. И ей, кстати, принадлежит мировой рекорд дальности стрельбы: поражение цели на расстоянии более 4200 метров. В целом, у СВД обычно дальность порядка 800 метров, у ВСС ещё меньше, а у наших винтовок она от километра начинается, обычно с ней снайпер работает на дистанциях 1800–2000 метров и более.
Продукция «Лобаев Армс» пользуется авторитетом во многих странах мира.
Я не хочу сказать, что на расстоянии в 800 метров снайперу сегодня работать не нужно. В ходе боев в городе, например, такая потребность возникает сплошь и рядом. Но в поле, конечно, огромное преимущество у дальнобойного оружия. Которым украинские военные часто пользуются — им ведь везут оружие, в том числе снайперское, со всего мира. СВД в этом соревновании — позавчерашний день.
Даже легендарная «мосинка», которой воевали ещё сто лет назад, может оказаться эффективнее. Но винтовка Мосина — это тоже не выход.
Известно, что в начале десятых годов Министерство обороны закупило несколько тысяч «Манлихеров» (к слову сказать, нанеся серьёзный удар по отечественной отрасли, изготавливавшей стрелковое оружие), и они современным требованиям отвечают. Но что будет, когда у них иссякнет ресурс ствола? Новых-то больше не продадут. По-моему, ответ очевиден. Армию нужно насытить отечественным оружием.
— А вы могли бы российскую армию снабдить нужным количеством снайперских комплексов?
— Думаю, что да. Объём выпуска, который мы могли бы выдавать на-гора, в принципе позволяет закрыть все потребности армии. Это порядка 5 тысяч изделий, чтобы вооружить ими нашу армию при работе в три смены даже при существующем наборе оборудования — полтора года работы.
Если ставить легковозводимые ангары под новые цеха, докупать оборудование — то, понятно, меньше. При этом не надо будет убирать из армии СВД, ВСС и «Корд». Для них найдутся свои задачи. СВД — это прекрасное оружие второго номера в снайперской паре.
Пули вытачиваются из меди, причем с очень высокой точностью — допустимое отклонение не более трёх микрон.
— У вас на стене полно грамот от руководителей силовых структур, с которыми вы давно сотрудничаете. Нет никаких проблем для закупок, вероятно, у частных военных компаний. Но что мешает ваши винтовки направлять строевым частям? Армейцам, которые сегодня на фронте?
— Сегодня обеспечение нашей армии современным высокотехнологичным оружием сталкивается с определёнными проблемами, главная из которых — устаревшая и неповоротливая система постановки на вооружение. Можно сказать, что это советское наследие, но так было не всегда.
В ходе Великой Отечественной войны новые пистолеты-пулемёты, просто пулемёты и т.д. ставились на вооружение всего лишь после двух-трёх месяцев испытания на фронте.
А уже позже, после войны, появился перечень требований ГРАУ (Главного ракетно-артиллерийского управления Министерства обороны), которым ни одна современная снайперская винтовка... соответствовать не может.
Они испытываются в комплексе, вместе с прицелом, и вот прицел, например, должен пройти такое интересное испытание, как падение с высоты на бетонный пол. Его нельзя успешно пройти. И так далее. А если оружейная система не стоит на вооружении, то и закупать её армия не может.
Новое оружие и боеприпасы проходят тщательное тестирование.
— А ваши винтовки на вооружении в РФ не стоят?
— Они в Арабских Эмиратах стоят, мы там строили в течение трёх лет по контракту завод — до 1 января 2013 года. А в России они на вооружение не поставлены... Будем откровенны, есть некие «кривые» способы передать в Вооруженные силы какие-то новые виды оружия в обход этой процедуры.
В конце концов, я не думаю, что те же упомянутые мной «Манлихеры» официально у нас на вооружение были поставлены. Но это же не решение. И в целом здесь, конечно, серьёзная проблема.
— А в Эмиратах вы что же, получается, сами себе конкурента создали?
— Вышло так, что не создали. От авторского сопровождения проекта после выполнения нами условий контракта местный аналог «Ростеха» отказался. А позже они по снайперским винтовкам технологию... утеряли. Вот всё вроде есть, а не получается. Это с их стороны организационные просчёты.
Техпроцессы не все были описаны, плюс ушли некоторые критически важные специалисты. А там и война в Йемене подоспела, заставила корректировать приоритеты. Короче, пистолеты и автоматы «Каракал» они в ОАЭ выпускают, а снайперские винтовки закупают у нас же.
Вооруженным силам РФ подобная продукция пришлась бы весьма кстати и сейчас, для успешного выполнения задач специальной военной операции.
— Если даже в России будут сняты излишне строгие требования к новому оружию, кто его изготовит?
— Это самый важный вопрос. Мы видим, что на Западе большое количество подрядов для армии выполняет малый и средний бизнес. Есть, например, DAPRA, которая отбирает проекты для Пентагона. А у нас Минобороны предпочитает сотрудничать с гигантскими госкорпорациями, с «Ростехом».
Стоит признать: система государственного оборонного заказа сейчас заведомо выстроена так, чтобы допустить поставки только от госкорпораций или аффилированных с ними структур. Не важно, есть у них новые интересные идеи, или нет.
Если брать отечественный оборонно-промышленный комплекс, то доля малого и среднего бизнеса в нём просто ничтожно мала.
Множество частников, среди которых огромное количество талантливых людей — изобретателей, программистов, креативщиков — находится вне системы. Такое положение дел контрпродуктивно для всей отрасли.
Эти внесистемные светлые головы существуют либо в формате одиночек (крайне редко — ИП), либо каких-то творческих коллективов (реже ООО), работая над небольшими гражданскими проектами. И государство их не видит, что называется, в упор.
Раньше в одном из управлений Минобороны существовал отдел (не знаю, существует ли он сейчас), занимавшийся изобретателями, и отношение сотрудников этого отдела к изобретателям стало притчей во языцех в оружейных кругах.
Вкратце, все приносимые проекты воспринимались почти всегда и заведомо «с юмором» и отправлялись в стол или в ведро. На этом была построена вся система взаимодействия с изобретателями и их проектами.
— А какова альтернатива?
— Нужно же, как я полагаю, развивать машиностроение именно за счёт высокотехнологичных малых предприятий.
Речь идёт не только о стрелковом оружии, но и вообще о разработке чего-то нового, будь то квадрокоптеры, какие-то роботизированные системы, разработка софта или электронных компонентов. В общем-то не только для «оборонки», хотя для неё это гигантский скрытый резерв. Нельзя ограничиваться лишь ВПК.
Должны быть созданы условия для машиностроительных стартапов и внедрения их разработок. На мой взгляд, в Российской Федерации срочно нужно создать реестр высокотехнологичных предприятий малого и среднего бизнеса в промышленности, которые заняты, во-первых, в ВПК, но не исключительно там.
В центре внимания должна быть сфера технологий, и не только «высоких», а вообще новых технологий.
И затем эта категория предприятий малого и среднего бизнеса, попавшая в реестр, должна быть обеспечена возможностями по началу своей деятельности и по её развитию.
Это должны быть и длинные деньги под низкий процент. Или в некоторых случаях беспроцентные кредиты. И упрощённые процедуры, если дело касается ВПК, по постановке новых образцов на вооружение или на снабжение — это очень важно.
Таким образом, кстати, и для продукции отечественной металлургии будет создан новый внутренний рынок. Все же жалуются на сокращение возможностей по экспорту металла. А также произойдёт то самое «импортозамещение», о котором столько говорят.
— Планировалось, что чем-то подобным займётся «Сколково» ...
— Я бы не пытался запихнуть всех в один кластер. В нанотехнологии, например. Это уже само по себе было ошибкой.
В любом случае, надо уметь извлекать уроки из трудного опыта. Идею с реестром предприятий я собираюсь предложить российским руководителям. Надеюсь, меня услышат.
