Большой резонанс в отрасли вызвало выступление главы НЛМК Владимира Лисина, который пессимистически высказался по поводу перспектив перехода на азиатские металлургические рынки, назвав вещи, по сути, своими именами.
Китаю наша сталь по рыночной цене не нужна, там свою некуда сейчас девать. Продавать с громадным дисконтом — удовольствие ниже среднего.
До Индии возить далеко и дорого, к тому же индийцы не так давно поделились своими грандиозными планами увеличить собственную выплавку втрое. К 2030 году, правда, но это относительно уже скоро.
Ну а Япония, хоть и называет себя Страной Восходящего солнца, но ведёт себя в отношении России абсолютно по-западному. Плотоядно посматривает на Курилы, штампует санкции и торговать не жаждет. Да у них и своя Nippon Steel пыхтит изо всех сил, стабильно в топ-5 в мире входит.
В странах Азии российский металл не очень-то и ждут. Своего хватает.
Ну а кто ещё остаётся? Бангладеш? Индонезия? Афганистан? Мало где ждут российские горячекатаные рулоны и готовы за них платить. Да и холоднокатаные тоже.
Вот российское сырьё действительно в Азии востребовано. В той же Индии сейчас очень внимательно наблюдают, к примеру, как идёт освоение медных месторождений в России. Всем нужны российский никель и палладий. Зато перспективы сбыта металлургической продукции на Востоке выглядят пока туманно. Впрочем, речь сейчас не об этом.
Гораздо интереснее зачем, а главное, для кого это сказал Владимир Лисин? Выступал-то он на годовом собрании Союза промышленников и предпринимателей Липецкой области, но задал повестку отнюдь не регионального уровня, и адресатами его месседжа были не только местные бизнес-элиты.
Обращался Лисин к Москве, к федеральным политикам и крупным чиновникам, из которых первым на ум приходит Андрей Белоусов. Тут надо сказать, что руководители металлургических корпораций уже не в первый раз вступают в заочную дискуссию с первым вице-премьером.
Устно обращались, письма ему писали, как Алексей Мордашов весной. Полемизировали даже не с ним самим, а с той позицией, которую он олицетворяет и иногда публично озвучивает.
Андрей Белоусов вот уже многие годы отвечает за работу металлургической отрасли России.
Дескать, металлургические компании у нас обеспеченные, жирком за тучные годы обросли как следует. Потому не будет никакой беды, если они будут делиться с государством своими доходами в самых разных форматах: налогами, акцизами, экспортными пошлинами. Всё равно финансовая подушка безопасности у компаний большая.
Действительно, такая подушка у металлургических корпораций есть, и именно по этой причине даже при сокращении производства рядовые сталевары сегодня получают зарплату, которую им де-факто индексируют, что очень неплохо на фоне общего роста цен.
Именно эта подушка позволяет корпорациям оставаться крупнейшими налогоплательщиками в своих регионах, поддерживая на плаву целые города и области.
Наконец, благодаря ей у компаний есть какой-то люфт по времени, чтобы без суеты искать новые пути для сохранения и развития производства и сбыта, а не гнать сталь в Китай по цене ниже уровня рентабельности.
Российские металлургические компании изо всех сил работают в сложных экономических условиях.
Об этом как раз и говорил Владимир Лисин, подспудно намекая и на то, что подушка эта не может существовать вечно, и что правительству было бы правильно задуматься над актуальными мерами господдержки металлургической отрасли, а не о том, что бы ещё такого отщипнуть от металлургов.
А отщипывать скоро будут уже не у корпораций, а у работников, которых придётся отправлять в вынужденные отпуска, урезать им зарплаты и премии.
Проблема металлургической отрасли долгое время заключалась в том, что у неё не было единого рупора.
Мордашов, Абрамович, Дерипаска, Усманов делали яркие заявления на грани бизнеса и политики, но делали их от своего имени. Каждое из этих заявлений оставалось в паблике, как единичный факт. Отраслевое сообщество сохраняло информационное молчание, и от этого складывалось впечатление, что мы слышали частное мнение медийной персоны, но не более того.
Сейчас, когда страна находится в состоянии перехода на мобилизационную экономику, крайне важными станут проявления коммунитаризма, то есть активной и консолидированной позиции отраслевых сообществ, в том числе и металлургического.
Что такое коммунитаризм?
Коммунитаризм (не путать с коммунизмом) — это философское течение, которое подчёркивает связь между индивидом и сообществом.
Коммунитаристы считают, что интересы сообщества должны быть выше интересов отдельных личностей и этим отличаются от либералов. Коммунитаристское общество, по их мнению, представляет собой как раз возможность влияния подобных сообществ (профессиональных, отраслевых, возрастных, гендерных и т.п.) на принятие государственных решений.
Современный коммунитаризм — это достаточно новая и свежая философия, которая сформировалась в 90-е годы XX века. Её корни уходит в древнюю историю времен Фомы Аквинского, Руссо, Гегеля и отчасти Бердяева, который и ввёл слово «коммунитаризм» в русский язык.
Философию коммуниатризма исповедуют и некоторые современные российские политики, хотя и не делают на этом акцент в медийном пространстве.
Мы все в одной лодке, и крайне важно, чтобы гребли все в одну сторону. Поэтому интересно будет посмотреть на реакцию других крупных акционеров (слово «олигарх» мы сознательно не употребляем, особенно в свете западного санкционного разбоя).
Присоединятся ли они к мнению Владимира Лисина? Поддержат ли в паблике? А может, согласятся по умолчанию, признав босса НЛМК рупором (а значит и публичным лидером) всей отрасли?
Или, наоборот, будут выжидать, например, ответной реакции со стороны Андрея Белоусова? Понятно, что у того более разносторонние интересы, не только металлургические. Но именно он курирует отрасль, и сталевары (не только менеджеры и акционеры) наверняка хотели бы узнать государственное видение её развития в столь тяжёлый и ответственный для страны период.
Например, как можно стимулировать спрос на сталь на внутреннем рынке? Как можно трансформировать номенклатуру металлургической продукции, чтобы не сокращать производство?
Или, говоря проще: посмотреть, что раньше мы не могли делать из-за слишком дорогой стали, но можем начать делать сейчас, когда сталь дешевеет. Дома? Дороги? Мосты? Вагоны? Самолёты? Может, пора уже открыто рассказать об этом людям?
Сталевары тоже хотят знать, как будет развиваться их родная отрасль.
Был лет двадцать назад такой рекламный слоган у одного периодического издания Счётной палаты: «Прозрачность открывает реальность».
Российской металлургии сейчас порой очень не хватает такой информационной прозрачности, открытости, готовности вести диалог как внутри отраслевого сообщества, так и с профильными государственными структурами.
Можно ли считать выступление Владимира Лисина новым шагом к такому диалогу? Это вопрос риторический. Понятно другое.
Эпоха кабинетных и подковёрных коммуникаций подошла к концу. Для консолидации всего общества, а не только отраслевых сообществ, нужна большая открытость и публичность, чтобы у людей было понимание ситуации. Основанное на знаниях, а не декларациях. Поэтому молчать дальше уже не получится, время для диалога пришло.
