В течение последних шести недель флагманы российского бизнеса ощутили на себе весь пресс западных санкций. При этом внутреннее чувство несправедливости от происходящего присутствует у всех. Попасть под раздачу в нынешней грозовой атмосфере просто, но как реагировать? Мы попробовали обобщить публичные высказывания отраслевых адмиралов.
Спустя неделю после 24 февраля на Красноярском экономическом форуме высказался основатель «Русала» Олег Дерипаска, и это было признанием надвигающейся большой и чёрной тучи, из которой уже сверкали санкционные молнии.
Слова, дела и мысли
«Мы с таким вызовом ещё не сталкивались никогда… Можете умножить кризис 1998 года на три, чтобы понять масштабы. Выход… будет найден. Тем не менее первый шаг — достижение мира», — сказал Дерипаска.
Затем отреагировал главный акционер «Северстали» Алексей Мордашов.
«Отвечая на вопрос о введении в отношении меня санкций Евросоюза, хочу подчеркнуть, что я далёк от политики и всю жизнь создавал экономическую ценность для компаний, в которых я работал в России и за рубежом. Абсолютно не имею никакого отношения к возникновению нынешней геополитической напряжённости. Не понимаю, почему в отношении меня введены санкции», — в этих словах Мордашова многие увидели неподдельное разочарование, которое, впрочем, быстро сменилось активными действиями по перегону яхты в порт Владивостока.
Виктор Рашников, контролирующий 79,76% акций ММК, ничего говорить не стал, но перевёл свою долю из владения кипрского офшора на компанию в российской юрисдикции. В данном случае ситуация у ММК несколько проще, чем у других металлургических гигантов, поскольку компания в большей степени ориентирована на внутренний рынок, хотя у Магнитки есть и своё производство стали в Турции.
А вот собственники, чей бизнес можно объективно назвать транснациональным, напряглись всерьёз.
Виктор Рашников громких заявлений не делал, но необходимые меры по сохранению бизнеса произвел быстро
Босс НЛМК Владимир Лисин скептически отреагировал даже не на сами западные санкции, а на ответные экономические действия российских властей.
«Идея в том, что за рубли можно начать продавать удобрения, зерно, нефть, металлы, лес, что-то ещё. Не знаю, может, с газом что-то получится, но остальное?
Мы на протяжении десятилетий боремся за экспортные рынки, где нас никто не ждёт. Выстраивали отношения с тысячами клиентов в 70 странах.
Сложно представить, что может убедить наших покупателей переключиться на расчёты в рублях и нести валютные риски. Логистические проблемы уже усложнили доставку продукции до потребителя. Переход на платежи в рублях просто выбросит нас с международных рынков», — подчеркнул Лисин.
Владимир Лисин скептически отнесся к предложению продавать все за рубли
Глава «Евраза» Роман Абрамович в свойственной ему манере пока ничего не сказал, зато развил, пожалуй, максимальную активность среди всех.
Посодействовал в организации переговорного процесса между Россией и Украиной. Выставил «Челси» на продажу. На сдачу чуть не купил (или всё же купил?) аутсайдера турецкой суперлиги «Гёзтепе» и попутно заявил о желании организовать континентальную лигу футбола с клубами из России, Китая, Сербии и Болгарии.
Владимир Потанин, которого серьезные санкции каким-то счастливым образом почти не коснулись, единственный раз отметился в паблике, заявив телеграм-каналу «Норникеля» следующее:
«Решение многих компаний о приостановке деятельности в России носит… эмоциональный характер и, возможно, было принято вследствие беспрецедентного давления... Скорее всего, они вернутся. Я бы сохранил для них такую возможность».
Остальные более-менее крупные акционеры продолжают следовать поговорке, что слово хоть и серебро, но молчание — всё равно золото, то есть ценнее, а главное, безопаснее. Хотя и это молчание порой красноречивее любых заявлений.
Олигарх олигарху рознь
Западные санкции показали российским миллиардерам, что их воспринимают, как капиталистов второго сорта, и миллиарды, мол, не той системы.
При этом российская элита неоднородна. Далеко не все заработали место в социальном лифте честным трудом. Но когда речь идёт об элитах промышленных, из реального сектора экономики, то мы понимаем, что эти люди, как минимум, не торгуют воздухом и пустыми словами.
Вопрос здесь далеко не только в политике и даже не в снобизме классических англо-американских буржуев, которые считают россиян выскочками. Проблема тех, кто на Западе вводил санкции против российских металлургических компаний и их собственников, заключается в том, что они мыслят категориями позавчерашнего дня.
«Русалу» Олега Дерипаски не привыкать работать под санкционным прессом
Металлургической отраслью руководят не госназначенцы, а менеджеры, которые вытащили отрасль из прошлого, модернизировали, вложили в неё миллиарды, встроили её в мировую экономику после десятилетий автаркии.
Постепенная трансформация российской политической системы привела к «равноудалённости» предпринимателей от Кремля. Лицемерие санкций в том, что обвинение бизнеса в милитаризме — это просто прикрытие для передела мирового экономического пирога.
России дают понять, что Китай, Индия, Бразилия с удовольствием в течение 4-5 лет нарастят выпуск так, что у наших заводов останется только один рынок — отечественный. И основное давление на отрасль — это угроза запереть её на 1/7 части земного шара.
Кого кормят российские металлурги?
Современные российские металлургические корпорации — это транснациональные холдинги с активами, рассредоточенными по всему миру и интегрированные в мировую экономику настолько плотно, что это видно уже сейчас. По той жёсткой турбулентности, которая накрыла металлургические и энергетические рынки планеты.
«Русал», НЛМК, «Евраз», ММК, ТМК — это производственные активы не только в России, но и в Европе, США, Азии, странах Африки и даже в Австралии. Это десятки и сотни тысяч рабочих мест, сотни миллионов долларов и евро платежей и налоговых отчислений в экономику тех стран, где они работают.
К примеру, в группу НЛМК входят три актива в США: NLMK Indiana, NLMK Pennsylvania и Sharon Coating, три актива во Франции: NLMK La Louviere, NLMK Clabesq и NLMK Strasbourg. Плюс предприятия в итальянской Вероне и датском Фредериксверке.
Завод НЛМК в Пенсильвании (СЩА)
У «Евраза» география тоже впечатляет: заводы в США, Канаде, Казахстане и даже в Чехии, где располагается «Евраз Ником» — производитель феррованадия (FeV) и алюминотермического шлака (Al2O3). Компания на рынке аж с 1993 года, является одной из самых высокоэффективных компаний в Чешской Республике, стабильным работодателем в регионе. Это чехам не пиво варить.
Что уж говорить про «Русал», у которого 43 завода на 5 континентах?! В Антарктиде только предприятий нет. «Русалу», кстати, к санкциям не привыкать. В 2018 году проходили. Тогда все увидели, насколько сильно тряхнуло мировую экономику, и многие санкции по-тихому сошли на нет.
Пожалуй, лишь только «Северсталь» ещё в 2014 году избавилась от зарубежных заводов, хотя владела контрольными долями и в европейском Lucchini (79,8%), и в Severstal North America (93%) — это вообще был четвёртый по величине производитель стали в США. Но это исключение, которое лишь подтверждает правило. И от санкций не избавляет.
За последние десятилетия российские корпорации зарекомендовали себя надёжными партнёрами, готовыми на долгосрочные соглашения. В этом смысле они стали одним из гарантов мировой стабильности.
То, что сейчас происходит, — это даже не рейдерство, это самый натуральный гоп-стоп. Заокеанского образца. Там олигархи со стажем, видимо, не наигрались за 300 лет в ковбоев и шерифов.
