Интернет — хорошая штука. Он всё помнит. Или почти всё. Сейчас очень интересно отмотать назад сетевую пленку и почитать, что говорили в марте некоторые эксперты в металлургии и не только. И что доллар будет по 95–100 рублей, и что спрос на сталь будет увеличиваться чуть ли не во всём мире, и что новые рынки сбыта будут расти, как грибы после дождя... Грибов, кстати, нет. Во всяком случае, в Подмосковье.
Задним умом все мы крепки, поэтому обойдёмся без цитат и фамилий довольно известных экспертов, которые всё это уверенно предрекали. Ну, кроме грибов в Подмосковье.
Прошло полгода. На рынке по-прежнему висит удушливая тишина, как погода этим летом. Да, есть черновик документа, который осенью станет чистовиком: «Стратегия развития металлургической отрасли до 2030 года. «Про Металл» её максимально подробно рассматривал вот тут. И вот тут. И ещё тут.
Кто бы мог подумать в марте, что доллар, который был тогда по 100-120 рублей, столь существенно опустится в цене.
Но все мы понимаем, что есть стратегии, которые докажут или не докажут свою жизнеспособность через 8 лет. И есть жизнь здесь и сейчас, в виде 30 млн тонн стали в год, которые раньше шли на экспорт, а сейчас не идут никуда. Ну или идут, но в Азию, по демпинговым ценам и с большими логистическими издержками, так что некоторые крупные акционеры уже открыто говорят о нецелесообразности такого экспорта.
Скажем откровенно: российская экономика напряглась, но она ещё не мобилизовалась. Не до конца порвала со своим прошлым, которое было до 24 февраля. Топ-менеджеры говорят правильные слова о новых вызовах, окнах возможностей, о развитии в условиях санкций и т.п., но в их душе ещё теплится надежда, что всё, или многое, можно будет отыграть назад.
Вот, мол, закончится СВО мирным договором, который будет легитимизован Западом, как Минские соглашения 8 лет назад, отменят потихоньку санкции, и заживём, дескать, как прежде. Пойдёт российская сталь снова в Европу, а потери уж как-нибудь постепенно наверстаем.
Этот когнитивный диссонанс мешает уже сейчас перестраивать работу всего металлургического комплекса страны. И не только металлургического. Время уже другое.
Мы не знаем, как всё пойдёт дальше. Возможно, что предстоящая холодная зима отрезвит и украинские власти, которые с упоением купаются в миллиардных потоках западной помощи, и особо оголтелых западных русофобов, которые сейчас в большинстве. Но тут надо понимать, что время крикунов всегда довольно ограничено.
Российская сталь теперь в Европу не едет. И лучше не думать о том, поедет ли она туда снова и когда.
Достаточно задаться вопросом, где сейчас те украинские националисты, которые больше всех бесновались на Майдане в 2014 году. Турчинов, Яценюк, Тягнибок — да нет их никого в паблике! Не нужны больше.
Точно так же со временем прекратят свои мелкие антироссийские пакости прибалтийские лидеры, утихнет и Польша. Не они принимают решения, а ребята постарше. А для этих ребят важны не Харьков с Николаевым, а испытание всего ЕС на прочность и выживаемость: политическую, экономическую и климатическую. Вот евро просел по отношению к доллару — уже интересный звоночек, а дальше будет ещё интересней.
Если единый европейский корабль даст течь, или начнёт трескаться по всем швам, то не исключено, что Запад отыграет многое назад. Вероятность этого достаточно значительна, поскольку культурный код западного европейца не допускает длительных и систематических страданий.
На Майдане свою роль играли одни лица, а теперь играют другие.
Англичанину, французу или испанцу немножко пострадать можно. За права человека. За эфемерную свободу. Поворчать можно из-за повышения цен. Из-за необходимости экономить. Но не очень долго.
Для тех же немцев Вторая мировая война на их территории закончилась довольно быстро. Они даже не поняли, что значит сидеть под обстрелами и бомбёжками годами, как жители того же блокадного Ленинграда.
Потому мыться из тазика вчетвером или обогревать одну комнату из пяти во всём доме европейцы долго не смогут. И проголосуют против тех, кто их сейчас хочет заморозить. Во Франции Марин Ле Пэн недавно была уже в шаге от победы. И этим необходимым шагом может стать холодная зима для очень теплолюбивых французов.
Так что откат назад, в теории, возможен. Но нужно ли нам жить мыслями об этом откате? Категорически не нужно!
Во-первых, отката может и не быть, или он займёт долгие годы. Во-вторых, жить и работать станет проще и эффективнее, когда все мосты уже сожжены. Пусть даже и в нашем сознании.
А вот Марин Ле Пэн замерзнуть не боится. Холода и недовольство французов ей только на руку.
Отменят санкции? Ну и хорошо! Но тогда и бизнес-отношения с Европой будут рассматриваться как нечто новое, а не как возврат к старому. Поэтому на зиму надейся, но и сам не плошай.
«Про Металл» уже рассматривал те векторы развития отрасли, которые позволят загрузить металлургические мощности российских корпораций. Это и стальное строительство жилья и инфраструктуры, и возведение новых дорог из металлургических отходов.
Уже ясно, что и города Донбасса придётся отстраивать, да и вообще металлургические потребности ВПК будут расти. Везде станет востребована наша российская сталь.
Понятно, что в одночасье это не найдёт применение тем 30 млн тонн, которые шли на экспорт. Но по каждому из этих векторов нужно уже сейчас создавать рабочие группы, готовить бизнес-планы и дорожные карты. И совсем не обязательно ждать, пока этим займутся профильные министерства.
Наше издание недавно писало про возрастающую роль коммунитаризма и будет и дальше придерживаться той точки зрения, что отраслевые сообщества должны активнее брать на себя роль лидеров и инициаторов изменений в российской экономике, максимально использовать свои компетенции, знания и опыт.
Организованности и слаженности мы можем получиться у Китая.
Последние три месяца «Про Металл» системно публикует переводы из китайских металлургических изданий.
Их не так просто читать — мы отвыкли уже от такой официозной и громоздкой стилистики. Но если всё-таки вчитаться и проанализировать прочитанное, то начинаешь лучше понимать китайскую уверенность.
У них в Поднебесной тоже не всё в порядке в отношениях с США и Европой. На них тоже действуют санкции, явные или скрытые. И они тоже вынуждены периодически сокращать своё производство стали.
А ведь в Китае выплавка превышает 1 миллиард тонн, и сокращение на 3% — это фактически потеря тех же 30 млн тонн, о которых мы переживаем сегодня в России.
В Китае относятся к этому рационально. Спрос падает? Ничего страшного. Сейчас бросим излишки на автомобилестроение, будем выпускать ещё больше автомобилей, в том числе и электромобилей.
Меньше потребностей на рынке в обычной стали? Тоже не проблема, сфокусируемся на «зелёной стали», тем более что это тренд для Европы, её хорошо будут покупать.
Одна из немногих гордостей российского автопрома. Или мы сможем больше?
Да, единство этого китайского металлургического хора во многом обусловлено жёстким контролем экономики со стороны государства. Но ведь и у нас государство не стоит в стороне от базовых экономических процессов.
Вот отечественную автомобильную промышленность решили возродить, причём не на словах, а на деле. Однако почему бы не только восстановить производство старых моделей, но и не перейти к выпуску новых? За счёт недорогой стали они могут быть вполне конкурентоспособными. Во всяком случае, по цене.
Всё это возможно, если мы, конечно, перестанем бояться самих себя и не будем думать, что мы исторически неспособны делать что-то стоящее на четырёх колёсах. Хотя тот же «КамАЗ» уже неоднократно доказывал обратное.
Поэтому российской металлургии явно не следует ждать весны, чтобы понять, куда качнётся маятник. Оставшиеся полгода надо использовать самим по максимуму, чтобы уже не зависеть ни от каких маятников.
