Недавно «Про Металл» писал о перспективах проекта «Русской платины», холдинга Мусы Бажаева в Норильском промышленном районе. Это проект освоения новых месторождений меди, никеля, платиноидов и кобальт, который выводит Россию на первое место в мире по добыче металлов платиновой группы. И делали акцент на том, что государство может активизировать его исходя из своих стратегических интересов, в том числе оборонных. Похоже, за последние недели этот выбор действительно был сделан.
Появилась официальная информация о том, что Министерством финансов РФ подготовлен проект изменений в Налоговый кодекс (статья 342 второй части НК), позволяющий снизить налоговую нагрузку на проект «Русской платины» по освоению месторождения Черногорское, расположенного в 15 километрах от Норильска.
Точнее говоря, ни название компании, ни название месторождения в документе не упоминается, но под подробное описание, содержащееся в нём, проект подходит ровно один.
Указан регион с конкретизацией — по «добыче многокомпонентных комплексных руд, содержащих медь, и (или) никель, и (или) металлы платиновой группы, на участках недр, расположенных полностью или частично на территории Красноярского края, степень выработанности запасов которых по состоянию на 1 января 2025 года составляет менее 1 процента, при одновременном выполнении следующих требований: в добываемой на участках недр, указанных в настоящем пункте, многокомпонентной комплексной руде, содержащей медь, и (или) никель, и (или) металлы платиновой группы, в соответствии с данными государственного баланса запасов полезных ископаемых по состоянию на 1 января 2025 года содержание никеля составляет не более 0,35 процента и меди не более 0,5 процента на 1 тонну руды».
Русский Север богат полезными ископаемыми.
При этом оговаривается, что получатель льготы не должен быть резидентом экономической зоны любого типа, то есть не иметь от государства иных льгот, а инвестирует он в проект до конца 2029 года не менее 89 миллиардов рублей.
Этот «неизвестный» счастливец должен будет до конца следующего года заключить с Минфином специальное инвестиционное соглашение, и тогда он на 12 лет получит нулевую ставку налога на добычу полезных ископаемых, начиная с 2026 года.
Также при этом необходимо будет заключить с государством специальное соглашение по добыче платины, устанавливающее минимальный годовой объём её производства (про палладий и родий, другие платиноиды в законопроекте почему-то не упоминается, хотя они в руде на Черногорском также присутствуют). Так что понятно, речь идёт именно о Черногорском и о дочке «Русской платины», оформившей на него лицензию уже почти 10 лет назад.
Как известно, сейчас НДПИ на многокомпонентные руды рассчитывается по специальной формуле и зависит от мировых цен на металлы (от которых вроде как грозятся его отвязать), но он не может быть ниже 2500 рублей за тонну.
Напомним, что ГОК на Черногорском планируется мощностью в 7 миллионов тонн руды в год, а в дальнейшем, при освоении руды южной части месторождения Норильск-1, его производительность увеличится вдвое (состав руды и там и там идентичен). Несложный подсчёт показывает, что при производительности ГОКа в 7 миллионов тонн экономия на налогах превысит 17,5 миллиарда рублей в год.
ГОК на Черногорском планируется мощностью в 7 миллионов тонн руды в год.
Является ли это решающим фактором, который подтолкнёт холдинг «Русская платина» ускорить освоение данных месторождений? Решающим, вероятно, нет, учитывая предполагаемый общий объём инвестиций.
Сам Муса Бажаев ранее называл в качестве предполагаемой цифры затрат на освоение только первой очереди Черногорского 1,2 миллиарда долларов, а инвестиции в весь проект, включая южную часть Норильска-1, во время встречи в 2019 году с Владимиром Путиным — в 15 миллиардов долларов (а с тех пор против России были введены международные санкции, которые как минимум усложнили и сделали более дорогим процесс закупки необходимой горной техники и оборудования, что удорожает проект дополнительно). Но одним из серьёзных факторов, судя по всему, оно окажется.
При этом сама компания категорически отказывается комментировать свои планы в этом направлении, включив, как там выражаются, «режим молчания». Впрочем, и сама инициатива Минфина законом пока не стала — на сайте, где проект опубликован для общественного обсуждения, отмечено, что пока лишь готовится оценка регулирующего воздействия законопроекта, и только после этого он будет рассмотрен на заседании правительства, чтобы от его имени быть внесённым в Госдуму.
Несложно предположить, что заранее министерство уже согласовало эту инициативу с премьером (тем более, речь идёт, как ни крути, о выпадении бюджетных доходов). А правительственные инициативы парламент нынче рассматривает быстро. Так что всё это больше формальности.
Муса Бажаев озвучивал на встрече с Владимиром Путиным предполагаемые объемы инвестиций в Черногорское месторождение.
Тем более, что на месторождении в нынешнем году уже полным ходом шли вскрышные работы, руда накапливалась на складах для дальнейшей переработки (параллельно с обустройством на месторождении собственной инфраструктуры — от строительства электросетей и вплоть до решённого летом вопроса об оснащении собственным мобильным интернетом, о котором договорились с компанией МТС).
Теперь вопрос заключается в том, насколько эффективным будет сотрудничество с «Норильским никелем» (которому в своё время даже предлагалось по данному проекту создать СП, но эти переговоры ни к чему не привели). «Норникель» длительное время выдвигал завышенные требования по стоимости использования его инфраструктуры — а у него в руках в регионе не только транспортно-логистическая, но и энергетическая инфраструктура.
Года три назад «Русская платина» даже грозилась для решения энергетической проблемы своего будущего рудника построить близ Норильска ветряную электростанцию. На Красноярском экономическом форуме озвучивалось, что её мощность может составить 100–140 МВт.
Без поддержки «Норникеля» осваивать новое месторождение будет сложнее.
Снижение углеродного следа — дело, как говорится, богоугодное, но строить ветропарки на Таймыре в условиях санкций, когда придётся импортировать оборудование, является очень дорогостоящей затеей. Тем более ВЭС в экстремальных арктических условиях может быть недостаточно надёжна, лучше всё-таки ТЭЦ, которые сейчас у «Норильского никеля». С ним же нужно решать вопросы и по газу, и по воде, по дорогам и портовой инфраструктуре.
Впрочем, в конце прошлого года в переговорах был достигнут большой прогресс. Появилась информация о том, что Черногорская горнорудная компания (ЧГРК), входящая в группу компаний «Русская платина», заключила контракты с Global Palladium Fund «Норникеля» на поставку содержащих металлы концентратов платиновой группы — с того момента, как запустится Черногорский ГОК.
Стороны заключили пятилетний контракт, который будет действовать с момента запуска ГОКа, но с возможностью пролонгации на такой же срок. Речь идёт о поставках на рыночных условиях 960 тыс. тонн никелевого концентрата и 280 тыс. тонн концентрата медного.
В арктических условиях использование ТЭЦ «Норникеля» выглядит более надежным вариантом.
Помимо этого, «Норникель» и «Русская платина» заключили одновременно ряд сервисных контрактов на предоставление ЧГРК энергоресурсов, транспортных и логистических услуг. Договорённость была достигнута в развитие соглашения об операционном партнёрстве в Норильском промышленном районе между «Норникелем» и «Русской платиной», подписанного в июле 2020 года. То есть по стоимости услуг договорились.
Конечно, «Норильский никель» переживает сейчас непростые времена, связанные с возникшими между его акционерами противоречиями, которые они собираются решать в Высоком суде Лондона. Но вряд ли после того, как государство российское недвусмысленно заявило о своей заинтересованности в проекте на Черногорском, эта внутренняя борьба в компании может на нём отразиться.
И в этом, наверное, для инвестора на Черногорском заключается не менее важное, чем финансовое, значение последней инициативы правительства и Минфина. Бывает то, что поважнее денег.
