Интересная дискуссия развернулась между экспертами на состоявшемся в Москве третьем отраслевом форуме «Уголь-2024», организованном CREON Group. Цифры 2024 года угольщиков пока не радуют ни в части инвестиций, ни в отношении объёмов экспорта. Но станет ли это долгосрочной тенденцией?
К чему нужно готовиться? Некоторые из выступавших считали, что к масштабной реструктуризации, сравнимой с тем, что отрасль пережила в девяностые и начале двухтысячных.
Как известно, объёмы добычи и экспорта угля в прошлом году стагнировали — производство упало на 1%, и на 1% вырос экспорт. Предварительные цифры нынешнего года выглядят более тревожно. Выступавшие эксперты говорили о том, что объём инвестиций в отрасль уменьшился более чем на 4%.
Вместе с тем, по данным Андрея Лазарева, эксперта компании «РЖД-Партнёр», резко сократилась перевалка угля на экспорт через российские порты: за 7 месяцев на 10,5%. При этом спад по перевалке отмечен по всем морским бассейнам, но больше всего, на треть, в Азово-Черноморском, то есть, собственно, через один порт — Тамань. Впрочем, и на других направлениях, как пишут в пабликах, «всё сложно».
В Арктическом бассейне снижение перевалки угля за этот период, например, составило 16,7%. Минимальное снижение отмечено в портах Дальнего Востока, всего 2,5%, причём сокращение перевалки через порты Хабаровского края, находящиеся в конце БАМа, объяснимо техническими причинами — на многих участках Байкало-Амурской магистрали идёт реконструкция, и проехать по ним по этой причине сейчас сложнее.
На третьем отраслевом форуме «Уголь-2024» были обсуждены наиболее актуальные проблемы отрасли.
Ложкой мёда в этой непростой ситуации выглядит перспектива перевалки угля Эльгинского месторождения через строящийся порт на берегу Охотского моря — этот порт и частную железную дорогу к нему обещают открыть в будущем году. И тогда «средняя температура по больнице» улучшится, но всё-таки лишь за счёт одного предприятия. Кстати, эксперты поспорили, сколько новый железнодорожный проект освободит пропускной способности для БАМа.
Александр Головизнин, аналитик из «Морстройтхнологии», полагает, что с Эльги сейчас по БАМу транспортируют 6-7 млн тонн угля в год, и когда заработает Тихоокеанская железная дорога, примерно этот объём освободится для других поставщиков.
Тенденции для отрасли не очень позитивные, но вот сохранятся ли они в дальнейшем? На конференции напомнили, что около половины добываемого в стране угля традиционно уходит на экспорт. Внутренний спрос достаточно стабилен, резко нарастить его пока не удаётся. Между тем, на мировом рынке российский уголь теряет свои конкурентные преимущества, и это обусловлено целым комплексом причин.
Отечественные угольщики провели «поворот на Восток», в том числе значительно нарастив экспорт в Китай. Однако же недавно КНР ввёл импортные пошлины на российский уголь: 6% на энергетический уголь и 3% на уголь металлургических марок.
При этом страны АСЕАН такую пошлину не платят. Что уже привело к сокращению российских поставок в Китай. А на первое место по угольным поставкам в КНР внезапно выпрыгнула Монголия.
Между прочим, на конференции выступал советник посольства КНР в Москве Гао Шисянь, который назвал достигнутые результаты сотрудничества между РФ и Китаем в угольной сфере «выдающимися». Отметив, правда, появившуюся проблему с задержками платежей («Но над решением этой сложной проблемы сейчас работают обе стороны»).
Около половины добываемого в стране угля традиционно уходит на экспорт.
В кулуарах обозреватель «Про Металла» спросил у Гао Шисяня, нельзя ли с точки зрения пошлин поставить угольщиков России и, например, Индонезии в равные условия на китайском рынке? Тот развёл руками: со странами АСЕАН у КНР действует договор, предполагающий нулевую ставку пошлин, с этим никто ничего делать не будет, им пошлины не введут. Что же касается освобождения российского угля от импортной пошлины, то консультации между правительствами двух стран по этому поводу идут, но когда и чем закончатся — неизвестно.
Правда, из зала заметили, что в нынешнем году на эти цены заметно повлияла погода в Азии: в Китае шли сильные дожди, и потому резко выросла гидрогенерация, но это фактор временный. А сокращать угольную генерацию КНР, несмотря на декларации о движении к «углеродной нейтральности», всё-таки не планирует. Более того, угольные электростанции Китай продолжит строить.
Надо отметить, что российские поставки в последние годы росли не только в Китай, но также и в Индию. И эта страна, очевидно, будет заинтересована в росте поставок угля. Но здесь придётся выдерживать жёсткую конкуренцию с Индонезией.
Кроме того, индусы планируют резко увеличить собственную угледобычу. При этом надо отметить, что и индийские, и китайские покупатели активно добиваются дисконтов, до 20% от цены (один из выступавших даже употребил выражение «выкручивают руки»). При этом мировые цены на уголь снижаются. С коксующимся углём ситуация получше, чем с энергетическими марками, но и тут особых поводов для оптимизма нет.
Дискуссия выдалась оживленной и плодотворной.фото
Однако же себестоимость российского угля растёт. Об этом подробно рассказал Кирилл Родионов, эксперт Института развития технологий ТЭК. Резко вырос в отрасли фонд оплаты труда — и для рядовых шахтёров, и для ИТР. Квалифицированных работников не хватает, приходится повышать зарплаты — на 60–70%. Угольная промышленность — отрасль капиталоёмкая, а ставка ЦБ, задранная под потолок, отрезает её от кредитных ресурсов. Санкции усложнили для неё техническое перевооружение, сделали его более дорогим.
Наконец, постоянно дорожает логистика экспортных поставок, и железнодорожных, и морских — и будет дорожать дальше. Что же касается действий фискальных органов, то они совершенно не соответствуют ситуации. Налоговая нагрузка на отрасль неадекватно высока, и понятно, почему Минфин не хочет её снижать: ему надо заботиться о наполнении Фонда национального благосостояния, о наполнении бюджета.
В целом прогноз от Кирилла Родионова неутешительный — угольная отрасль России попадает в ту полосу, когда её работа будет приносить больше убытков, чем прибыли. Уже сейчас половина компаний в отрасли демонстрирует убыток, а не прибыль.
В ближайшее время отрасли предстоит столкнуться с кризисом, масштабнее которого она не видела за последние 30 лет. И это потребует от неё серьёзной перестройки, полагает Кирилл Родионов.
В качестве первого реструктуризационного шага, по его мнению, придётся полностью отказаться от подземной добычи, закрыть шахты как нерентабельные, а работников трудоустроить в других производственных сферах и, возможно, других регионах. Благо денег у России сейчас на это больше, чем в девяностых, когда на закрытие шахт приходилось брать деньги у Всемирного Банка.
Кирилл Родионов, эксперт Института развития технологий ТЭК.
Жаль, что на конференции некому было озвучить, как наше государство видит перспективы угольной тепловой и электрогенерации в стране. Будут ли их сокращать или сохранят на уровне в 17% от общей генерации? От этого перспективы угольщиков сильно зависят. А есть ещё и такая интересная тема, как углехимия — её выступавшие как раз коротко обсудить успели.
Впрочем, более отдалённое будущее угля достаточно туманно. Юрий Плакиткин из Института энергетических исследований РАН вовсе начертил график, согласно которому во всём мире до примерно 2030 года потребление угля в мире будет стоять примерно на плато, а потом начнётся заметный спад до конца столетия, вытеснение угля более эффективными видами топлива. Ну это, как говорится, будем посмотреть.
А пока из выступлений на конференции «Уголь-2024» становится понятно, что отрасли вскоре может потребоваться серьёзная поддержка государства, чтобы остаться в пределах рентабельности. В конце концов, это ведь не только бизнес, но и вопрос энергетической безопасности страны.
Алексей Василивецкий
