В Санкт-Петербурге стартовал ПМЭФ-2024. Одна из его сессий, состоявшаяся 6 июня, была посвящена теме «Стратегические и дефицитные виды полезных ископаемых: освоение, воспроизводство, использование». Выступавшие на ПМЭФ с российской стороны чиновники демонстрировали: все идет по плану. Однако так ли уж благостна в этом плане ситуация?
Замминистра промышленности и торговли Михаил Юрин сам вспомнил о «дорожной карте», составленной его ведомством, и отметил, что, согласно этому документу, в 2024 году страна должна сократить на 50% импортозависимость по редким и редкоземельным металлам, а к 2030 году - на все 100% себя обеспечить ими. Все бы хорошо, но на дворе... 2024 год. И совершенно очевидно, что до конца года указанный показатель достигнут быть не может.
Разрабатываемое месторождение по редким землям и ниобию как было, так пока и осталось в стране одно. Что будет с другими - посмотрим. Эти месторождения не отличаются высоким содержанием РЗМ и находятся в очень труднодоступных районах.
Налицо два ключевых вопроса. Это отсутствие инфраструктуры и отсутствие адекватных технологий. Каждый из этих вопросов по отдельности может поставить под сомнение темпы реализации этой «карты», а уж оба вместе...
Понятно, что сам формат мероприятия - на сессию было отведено чуть более часа при восьми выступавших - не предполагал глубокого и разностороннего анализа проблемы, в таком тайминге это просто нереально. Что, впрочем, не помешало выступавшим привести множество интересных цифр.
Замминистра промышленности и торговли РФ Михаил Юрин.
Министр природных ресурсов Александр Козлов отметил, что в отношении дефицитных РЗМ Россия уже обеспечена запасами на сто лет вперед. При этом в стране создана технология разделения оксидов редкоземельных металлов и строятся комплексы, где будут производиться наиболее востребованные из них (точно уже создана? Соликамский магниевый завод работает в этом направлении, но можно ли говорить о том, что задача уже решена?) И, несмотря на уже выявленные гигантские запасы, поиск новых месторождений продолжается.
Более того, как отметил министр, 70% бюджетных средств, инвестируемых государством в геологоразведку, в последние два года тратятся на изучение именно месторождений дефицитного сырья. Почему? Министр объяснил, что потребление этих материалов в мире растет с огромной скоростью, опережая прогнозы. Страна должна быть к этому готова - если придется нынешние запасы потребить не за 100, а, например, за 20 лет. «Каждый рубль, вложенный сегодня в геологоразведку, приносит государству 10 рублей прибыли, даже с учетом всех рисков!» - подчеркнул он.
И этот «рубль» государство инвестирует! В последние годы из госбюджета, например, на 5 миллиардов рублей было докапитализировано АО «Росгеология», но зато она в последние 5 лет провела работ на 18 миллиардов, рассказал исполняющий обязанности гендиректора компании Сергей Радьков (бывшему гендиректору Сергею Горькову контракт этой весной не продлили. Кстати, почему, если компания действительно эффективно работала?)
Министр природных ресурсов РФ Александр Козлов.
Руководитель «Роснедр» Евгений Петров, в свою очередь, обратил внимание на то, что в последние годы шел не только поиск новых месторождений, но была проведена и масштабнейшая переоценка выявленных ранее площадей. В том числе были обнаружены и так называемые слепые залежи, не имеющие выхода на поверхность - которые на уже известных месторождениях позволяют нарастить запасы.
По словам Петрова, специалисты «Роснедр» в содружестве с учеными детально разбирались, какие именно причины мешали активно разрабатывать те или иные объекты и искали предложения по преодолению этих трудностей.
Евгений Петров, кстати, анонсировал, что уже в нынешнем году состоятся аукционы на крупные месторождения таких видов полезных ископаемых, как уран, вольфрам и хром.
Интересно, по хрому - опять будут выставлять на тендер Аганозерское (напомним, аукцион по нему в конце 2022 года так и не состоялся из-за отсутствия претендентов), или предложат недропользователям что-то новое?
Глава «Роснедр» особо отметил роль недавно организованного геотехнологического центра при ВИМС, который ориентирован именно на решение одной из самых болезненных проблем отрасли - на поиск адекватных технологий разработки месторождений, в том числе с бедными и упорными рудами. В центр, по его словам, обращались также коллеги из ЮАР и получили от этого серьезную отдачу.
Руководитель «Роснедр» Евгений Петров.
Вспомнил он несколько крупных месторождений, которые удалось пролицензировать в последнее время. С некоторыми из них не все пока гладко - например, некоторая неопределенность сохраняется со сроками освоения и источниками финансирования упомянутого им Тастыгского литиевого месторождения. Но лицензия-то выдана, не поспоришь.
Про «сквозные меры поддержки» - от месторождений до конечной продукции, по всей технологической цепочке говорил на ПМЭФ заместитель министра промышленности и торговли Михаил Юрин. Он напомнил, что цены на рынке редких и редкоземельных металлов определяем сегодня не мы, и в результате многие проекты в данной области находятся буквально на грани или за гранью рентабельности.
Недавно министерство провело стратегическую сессию с российскими участниками рынка, где был предложен комплекс мер поддержки, призванный выправить ситуацию. Теперь, добавим от себя, дело только за тем, чтобы эти меры превратить в утвержденные нормативные документы.
Многие проекты в сфере РЗМ находятся буквально на грани или за гранью рентабельности.
От собственно производственников был представлен на сессии только Игорь Демидов, глава компании «Полярный литий» - в качестве «передовика производства», как говорили в советские годы. И действительно, компания взяла очень хороший темп, уложив программу геологического доизучения литиевого месторождения Колмозерское буквально в считанные месяцы: лицензия на него была получена в феврале 2023 года, а полевые работы уже завершены, и Демидов ожидает, что уже весной будущего года «Полярный литий» переутвердит заметно возросшие запасы.
Вместе с тем, порядка трети всех инвестиций в проект пойдет на обустройство инфраструктуры (включая 150 км дороги и ЛЭП), и здесь компания рассчитывает на государственную поддержку. И хотя по плану Колмозерское должно в полную силу заработать лишь в 2030 году,
Игорь Демидов подтвердил намерение в 2026 году запустить на Колмозерском опытное производство мощностью в 10% от всей будущей фабрики. В том числе для того, чтобы успеть вписаться в строящееся «Росатомом» производство литий-ионных батарей, которое, как отмечалось, планируется в Подмосковье и Калининграде.
К слову, любопытно отметить, что на сессии чиновники, включая министра Козлова, говорили о том, что в России в самое ближайшее время связанные с «Газпромов» структуры начнут также производство лития из попутных вод нефтегазовых месторождений Сибири.
Как было отмечено, на последних совещаниях по этому поводу представители «Газпромнефти» выражали «большой оптимизм» - правда, заметим, оптимизм этот они выражают уже много лет, но, может быть, этим летом они и правда доведут процесс до результата, как и обещают?
В цеху Соликамского магниевого завода.
На сессии выступили также представители Африки: из Судана и Сьерра-Леоне. Обе страны особенно благополучными и стабильными не назовешь, но их министры выражали готовность к сотрудничеству. Почему бы и нет, но в главном приоритете, наверное, все-таки должны быть пока российские проекты?
Любопытно, что министр природных ресурсов Александр Козлов вновь озвучил на сессии свою любимую тему, которую он поднимал год назад - создания совместной с другими добывающими странами системы балансировки рынка твердых полезных ископаемых, что-то вроде ОПЕК, но не по углеводородам, а по другим видам сырья.
Перспективная идея, только африканские партнеры в силу объективных обстоятельств вряд ли сегодня могут быть в этом особо полезны. Решающее слово за КНР, а вот их представителей на сессии не было - хотя как раз их мнение крайне интересно.
Алексей Василивецкий
