От редакции. Норвегия — наш северный сосед, но знаем мы об этом соседе немного. На ум сразу приходит высокий уровень жизни норвежцев. Их мало, а нефти и газа в стране много. Любители зимних видов спорта сразу вспомнят знаменитых норвежских лыжников и биатлонистов, а фанаты футбола назовут фамилию Холланд и команду Буде-Глимт — самый северный клуб, который когда-либо участвовал в Лиге чемпионов. Хотя фанаты ЦСКА ещё клуб «Мольде» не забыли.
Поклонники рыбы и рыбалки расскажут о норвежском атлантическом лососе, проще говоря, о сёмге, и посетуют на спесивость самих норвежцев, которые горбушу чуть ли не сорной рыбой считают. Туристы позовут любоваться знаменитыми фиордами и вообще красивейшей природой Норвегии, хотя у нас на Ямале или в Югре она, как минимум, не хуже.
Ну и сами норвежцы — это такая вещь в себе. С виду сдержанные, холодные, как и все скандинавы. А внутри там может скрываться всё что угодно. После чудовищного теракта в исполнении Андерса Брейвика довольно многие перестали считать Норвегию образцово-показательной страной, где абсолютно у всех всё хорошо.
Сейчас на эту страну обратили внимание в ЕС из-за больших запасов редкоземельных металлов. Издание L'Echo (Бельгия) публикует материал о том, что у Норвегии есть «золотая жила», которая поможет Европе противостоять китайскому господству в сфере редкоземельных элементов. Предлагаем перевод этого материала.
Канал Телемарк считается одной из жемчужин норвежской природы.
Канал Телемарк пересекает зелёный ландшафт одноимённой норвежской провинции в двух часах езды от Осло. В общей сложности 18 шлюзов поднимают суда от берега не менее чем на 72 метра вглубь суши. Когда в 1892 году после долгих лет тяжёлой работы в скале был открыт комплекс шлюзов, остальная Европа не могла поверить своим глазам. Со всех сторон слышался шёпот: «Восьмое чудо света».
Сегодня внимание Европы вновь обращено к Телемарку. Уже не из-за внушительного комплекса шлюзов, а скорее из-за того, что находится в недрах провинции. Сотни миллионов лет назад на этой территории извергал лаву вулкан Фен. Он оставил богатое геологическое наследие: пожалуй, крупнейшее месторождение редкоземельных металлов в Европе, а может быть, и во всём западном мире.
Группа редкоземельных металлов включает 17 тяжёлых химических элементов, необходимых для «зелёной революции» и, в частности, для производства постоянных магнитов, которые используются практически во всей бытовой электронике — от вашего смартфона и ноутбука до стиральной машины. Такие магниты позволяют им работать более эффективно и продлевают срок службы батареи.
Но не только. Постоянные магниты также необходимы для производства медицинского оборудования и военной техники. Значение таких магнитов ещё более возросло после обострения энергетического кризиса, вызванного конфликтом в Украине: большие постоянные магниты должны обеспечить «зелёный» переход, поскольку являются важными компонентами ветряных турбин и батарей электромобилей.
Вот такие магниты можно делать из запасов норвежских редкоземов.
Вопреки названию
В результате за последние десять лет спрос на редкоземельные металлы удвоился, и сегодня он составляет 125 000 т в год. К 2030-му вырастет до 315 000 т. По данным исследовательской компании Adamas Intelligence, рыночная стоимость металлов, используемых для изготовления постоянных магнитов, утроится: с 15,1 млрд долларов в 2022 году до 46,2 млрд долларов в 2035 году.
Легко понять, что это сырьё имеет стратегическое значение. Однако сегодня Европа получает около 95% своих постоянных магнитов из Китая. Китайцы доминируют во всей цепочке редкоземельных металлов, от добычи и переработки руды до изготовления конечного продукта. Эта зависимость вызывает беспокойство во времена геополитической поляризации. «Мы не должны снова стать зависимыми, как в случае с нефтью и газом», — заявила в сентябре прошлого года председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен.
Поэтому Европа ищет альтернативы, которые в принципе существуют. «Европа может быть самодостаточной», — уже объяснил нам Коэн Биннеманс, химик и профессор Левенского католического университета (Бельгия).
«Вопреки тому, что следует из их названия, эти элементы не являются редкостью. Если я немного покопаюсь в своём саду, я тоже найду их, но в очень низких концентрациях», — заявляет учёный. Поэтому задача заключается в том, чтобы определить места, где добыча была бы рентабельной.
Исследования показали, что в Европе есть несколько подходящих вариантов. В Испании, например, недалеко от города Сьюдад-Реаль в регионе Кастилия — Ла-Манча земля богата редкоземельными элементами, способными удовлетворить треть европейских потребностей. На площадке Норра-Карр на юге Швеции эксплуатационный потенциал ещё выше. А недра Гренландии, похоже, хранят такое количество редкоземельных металлов, которого хватило бы для снабжения Европы на десятилетия.
Оппозиция на местах
Однако использование этого значительного потенциала в течение многих лет наталкивалось на ожесточённое сопротивление местных жителей, мотивированное заботой об окружающей среде. Для извлечения металлов помимо большого количества энергии требуются химические вещества, способные нанести серьёзный ущерб природе.
В Швеции население выступает категорически против горнодобычи в Норра-Карр, поскольку это место находится всего в полутора километрах от озера Веттерн, снабжающего питьевой водой более 250 000 человек. В Испании судебные инстанции посчитали, что рудник угрожает окружающим сельскохозяйственным угодьям.
Норвежцы прекрасно понимают, каким богатством они обладают
А вот и Телемарк, древний вулкан Фен. Норвежцы прекрасно понимают, что сидят на золотой жиле, достойной их запасов нефти. Две компании в течение многих лет проводят разведочное бурение в этом районе, чтобы определить потенциал залежей руд редкоземельных металлов.
Компания REE Minerals, которой принадлежит 15% лицензий на разработку месторождения, оценивает запасы металлов как минимум в 2 млн т на чётко определённой территории. Но, поскольку подземные отложения выходят за пределы района исследований, фактический объём, безусловно, намного значительнее.
Для сравнения, самое большое месторождение редкоземельных элементов в мире находится в Китае, в районе Баян-Обо, и эксплуатируется с 1957 года. Там содержится около 50 млн т. Главный рудник Австралии Маунт-Велд и американский рудник Маунтин-Пасс содержат порядка 20 млн т сырья каждый.
«Никто не может с точностью предсказать потенциал наших недр, — признаёт Лео Хелланд, глава Rare Earths Norway, другой компании, работающей в комплексе Фен, которой принадлежит 85% прав на разработку. — Однако, по текущим оценкам геологов, это самое значительное месторождение в Европе и одно из крупнейших в мире».
Вековые традиции
Но не столкнётся ли реализация широкомасштабного проекта в Норвегии с ожесточённым сопротивлением местного населения? «Ситуация здесь совсем иная, чем в Швеции, — говорит Лео Хелланд. — Во-первых, у региона Фен есть горнодобывающая традиция. Железную руду добывали там на протяжении веков. Люди знают, что это такое. Местные политики также поддерживают проект, поскольку речь идёт не об открытом карьере, а о подземном руднике. Это уже ограничивает воздействие на окружающую среду».
«Кроме того, мы вкладываем значительные средства в исследования для разработки максимально экологически чистых технологий, — продолжает Лео Хелланд. — Как добиться нулевых выбросов? Как обеспечить циркуляцию воды, которую мы используем, в замкнутом контуре? Как гарантировать максимальную безопасность? Как избежать использования химикатов для извлечения редкоземельных металлов? Если мы хотим возродить горнодобычу в Европе, необходимо разработать такие технологии уже сейчас. Устойчивым и экологичным способом».
Лео Хелланд, глава Rare Earths Norway.
Rare Earths Norway полагается на опыт богатого норвежского промышленника Стурлы Стейнсвика, который имеет многолетний опыт добычи полезных ископаемых и является одним из основных акционеров компании. Но Евросоюз также оказывает поддержку. Европейский альянс сырьевых материалов (ERMA), созданный в сентябре 2020 года для обеспечения устойчивых поставок критически важного сырья, в этом году официально признал Rare Earths Norway своим партнёром.
Европейское финансирование уже предоставлено: одобрен инновационный кредит, а в исследовательскую программу Horizon Europe интегрирован крупный экспериментальный завод. «На более позднем этапе нам понадобится помощь всей Европы», — подчёркивает Лео Хелланд. Запуск рудника — дорогое дело.
Аналитики рассчитывают на бюджет в несколько сотен миллионов евро, а то и больше миллиарда. Лео Хелланд отказывается вдаваться в подробности: «Время ещё не пришло. Но это будет возможно только с европейским инвестором». Глава Rare Earths Norway считает такую поддержку взаимовыгодной: «Европе срочно требуется большой объём редкоземельных металлов. Мы можем внести в это свой вклад».
Большой вопрос заключается в том, как быстро инвестиции могут появиться буквально из-под земли. Чтобы начать такой бизнес, требуется десять-пятнадцать лет, которые уйдут на получение всех разрешений и гарантий эффективности всего процесса. «Он сложный, — подтверждает Хелланд. — В Норвегии задействовано не менее трёх министерств, и необходимо соблюдать три законодательных акта». Однако политическая значимость вопроса может ускорить реализацию проекта.
Норвегия работает над собственной стратегией снабжения важнейшими полезными ископаемыми. Со своей стороны, Европа в первом квартале 2023 года должна принять закон, направленный на увеличение её автономии в сфере снабжения критически важными видами сырья. И две организации уже заявили, что готовы к сотрудничеству. Добавьте к этому небольшое лоббирование, и открытие рудника Фен может быть признано приоритетной задачей. «Мы надеемся, что сможем начать горнодобычу самое большее через пять лет, — говорит Лео Хелланд. — В следующем году у нас будут более точные данные».
У главы Rare Earths Norway ещё один туз в рукаве: новый завод находится в двух шагах от будущего рудника, в нескольких десятках километров от городка Херёй. Недавно норвежская компания REEtec привлекла 115 млн евро для строительства своего первого завода по переработке сырья, что является важным этапом в процессе производства постоянных магнитов
Новый завод Rare Earths Norway находится в двух шагах от будущего рудника, в нескольких десятках километров от городка Херёй.
Проблема загрязнения окружающей среды
Традиционно обработка руды, содержащей редкоземельные элементы, является загрязняющим и энергоёмким процессом. В 1990-х и начале 2000-х Запад был вполне счастлив оставить эту грязную работу китайцам. Но, поскольку Европа хочет укрепить свою стратегическую автономию в данной области, она также намерена попутно репатриировать эту часть цепочки создания добавленной стоимости.
Компания REEtec разработала перспективную технологию. «Мы начали работы в 2008 году, — говорит Сигве Спортстол, генеральный директор REEtec. — Для очистки необработанной руды обычно требуются сотни смесителей, перекачивающих множество химикатов при высоких температурах. Это должно быть сделано на огромном заводе, который представляет значительный риск для окружающей среды. Мы подумали, что можем сделать это иначе».
Это «мы» — прежде всего Альф Бьорсет, норвежский миллиардер и доктор химических наук, основатель Scatec, компании, которая выросла на заказах по установке солнечных парков по всему миру. Ранее Бьорсет много лет руководил исследованиями для производителя алюминия Norsk Hydro.
«У Альфа была идея, — объясняет Свен Рост, пресс-секретарь Scatec. — Он увидел возможность добиться бОльшего, изменив химию процесса». А подробнее? Свен Рост и Сигве Спортстол хранят молчание. «Мы предпочитаем держать это в секрете», — говорят они. Сигве Спортстол готов сообщить лишь, что новый процесс REEtec теперь включает только пару-тройку этапов, а не сотни.
«Поэтому мы быстрее и эффективнее, поэтому мы можем конкурировать с Китаем. Мы можем сократить выбросы CO2 на 90%, мы работаем на экологически чистой энергии, всё автоматизировано, и мы можем повторно использовать небольшое количество жидкостей, которые всё ещё необходимы», — подогревает интригу генеральный директор REEtec.
Сигве Спортстол, генеральный директор REEtec.
Швеция в авангарде
На то, чтобы идея Альфа Бьорсета превратилась в рабочую технологию на анонсированном заводе, потребуется более десяти лет. Первые очищенные в лаборатории миллиграммы ещё в 2012 году раскрыли весь потенциал проекта. Пилотная установка, запущенная в 2019 году, позволила отработать технологию на основе научного сотрудничества Норвегии и Европы.
Тем временем полноценное производство началось благодаря средствам, поступившим из нескольких источников во главе со шведской акционерной компанией LKAB, крупнейшим производителем железной руды в Европе. Собранные таким образом 115 млн евро пойдут на строительство первого завода, который должен производить 720 т чистого неодима и празеодима — двух наиболее важных редкоземельных элементов — со второй половины 2024 года.
Сегодня это соответствует 5% европейского спроса на данный вид сырья. Но, по словам Сигве Спортстола, производство будет быстро расти. Ожидается, что к 2027 году в эксплуатацию введут второй завод, а за ним последуют и другие.
Что касается поставок сырья, REEtec первоначально полагается на Канаду, где австралийская компания Vital Metals начала добычу редкоземельных металлов на Крайнем Севере.
Ожидается, что второй завод будет снабжаться новым акционером, LKAB, который намерен методом очистки получать редкоземельные металлы из отходов, образующихся в результате деятельности компании по добыче железной руды. Имеется также возможность начать с фосфоритной руды, которую близлежащий завод Yara использует для производства удобрений.
Однако позже босс REEtec делает ставку на расположенный в 35 км комплекс Фен. «Такая территориальная близость — это идеальный вариант», — говорит Сигве Спортстол. «Таким образом, вы получаете очень компактную цепочку создания добавленной стоимости», — соглашается Лео Хелланд.
Немецкая группа Schaeffler обязалась покупать продукцию REEtec в течение не менее пяти лет.
Широкая поддержка
В любом случае проект вызывает большой интерес. Ещё до закладки первого камня завода уже реализовано 80% запланированной продукции. Кому и для чего? Рот на замке. Сигве Спортстол просто говорит, что это могут быть «самые разные потребители».
Однако обнародован основной контракт, заключённый с немецкой группой Schaeffler, которая обязалась покупать продукцию REEtec в течение не менее пяти лет. Schaeffler является важным поставщиком для автомобильной промышленности.
«Может показаться удивительным, что Schaeffler ведёт дела напрямую с нами, — отмечает руководитель REEtec. — Потому что немецкая компания, которая сама не перерабатывает нашу продукцию в магнитные металлы, должна будет найти для этого бизнес-партнёра. Это первый пример создания такой цепочки в Европе».
В любом случае это многое говорит об ожидаемом теми же автомобильными компаниями спросе и их опасениях пострадать не только от дефицита в краткосрочной перспективе (если Китай решит отдать приоритет собственным производителям), но и от ужесточения правил устойчивого развития в этой сфере.
«Наши действия пользуются широкой поддержкой, — заключает генеральный директор REEtec. — Обнадёживают заявления относительно политической важности проекта. Nysno, крупный норвежский общественный фонд, занимающийся инновациями, инвестирует вместе с нами».
«Знаете, что название фонда означает на норвежском? — интересуется Сигве Спортстол. — Свежий снег. Для норвежцев образ символичен. Пейзаж становится белым и безмолвным. Это время для нового начала. Мы только намерены сделать то же самое здесь!»
Перевод Виктора Симионова
