На четвёртой конференции «Редкие и редкоземельные металлы», организованной CREON Group, участники дискуссии много говорили о том, что будущее отрасли в России зависит от того, как правительство ответит для себя на, так сказать, экзистенциальный вопрос: для чего именно она нужна стране? Это бизнес, основной смысл которого прибыль, или основа суверенитета государства?
Как выясняется, чисто технические аспекты (технологии, выявление новых месторождений и так далее) или уже решаются нашими компаниями, или могут быть успешно решены. Однако же, как отметил председатель Ассоциации производителей и потребителей редкоземельных металлов Руслан Димухамедов, в отрасли есть ряд переделов, которые являются убыточными, и в современных условиях иными быть не могут. Рынок тут не «порешает».
Наши производители не смогут конкурировать с иностранными на «чисто рыночной» основе. Но что если эти иностранцы убоятся очередных санкций и просто перестанут нам данные металлы поставлять? Ситуация отнюдь не из области фантастики... Можем ли мы позволить себе жёстко зависеть от иностранных поставщиков?
На конференции, в частности, обсуждали тему поставок редкоземельных магнитов для российских БПЛА. Дроны кардинально перевернули ситуацию на поле боя. В последние годы стране приходится выпускать их десятками тысяч... из иностранных комплектующих, включая те самые магниты.
Но есть немало случаев, как отметил Михаил Надеев, технический директор компании «Полимагнит Санкт-Петербург», когда партнёры из КНР поставляли продукцию более дешёвых марок, что резко снижало возможности беспилотников. При этом у многих отечественных предприятий попросту нет необходимой аппаратуры, чтобы качество поставки проверить... А если бы из опасения вторичных санкций сосед вовсе прекратил эти поставки? В России же ни у кого сегодня оборудования для выпуска необходимых магнитов просто нет.
Председатель Ассоциации производителей и потребителей редкоземельных металлов Руслан Димухамедов.
Что сейчас происходит в Китае с производителями РЗМ? Как отмечали на конференции, их количество резко сократилось — всего до двух (раньше было хотя бы четыре). Это означает, что китайское государство усиливает централизацию этого сектора и контроль за ним. Причём нормы ВТО и прочие условности его не волнуют: производители редких земель получают серьёзные субсидии.
Представитель компании «Росатом МеталлТех» Александр Сапегин рассказывал о том, что эта компания хочет построить завод по выпуску редкоземельных магнитов в городе Глазове мощностью в тысячу тонн в год. Правда, под этот объём нужно ещё заручиться платёжеспособным спросом. Половину точно возьмёт подразделение «Росатома», отвечающее за ветрогенерацию. А остальное?
Между тем сейчас в КНР работают полсотни заводов по выпуску магнитов РЗМ производительностью от 3 до 12 тысяч тонн в год, и одно предприятие-стотысячник. К слову, большой масштаб всегда обеспечивает более низкую себестоимость продукции...
Очевидно, что спрос на продукцию, произведённую с использованием редкоземельных металлов, в России будет расти. Возможно, не такими быстрыми темпами, как ранее предполагалось, но тем не менее. Скажем, сегодня не оправдываются чересчур оптимистичные прогнозы по использованию электротранспорта (и не только у нас, в Европе «Фольксваген» уже размышляет о возвращении к ДВС). Но зато очень быстро растут продажи «гибридов» — пока это десятки тысяч автомобилей, но будут миллионы.
При том, правда, что гибридный автомобиль потребляет в 3 раза меньше РЗМ при производстве нежели авто полностью на электрической тяге... Растёт роботизация экономики, что требует использования тех же металлов. Про беспилотную авиацию мы уже говорили. Только вот кто удовлетворит этот спрос? Наши производители или иностранные?
Президиум конференции.
Если взглянуть на политику, проводимую финансовым блоком нашего правительства, кажется, что они на «развилке» рынок или суверенитет твёрдо выбрали направление — рынок и только рынок.
«Высокий уровень ключевой ставки и, что не менее важно, установленные высокие требования к резервированию банками средств при выдаче кредитов ставят надёжный заслон на пути развития нашей отрасли», — отметил Руслан Димухамедов. А с внешней стороны на всё это накладываются западные санкции, ограничивающие экспорт и затрудняющие экспортные расчёты.
Каков может быть выход? Один из путей решения проблемы — ужесточение требований по локализации компонентов. Правительство уже пошло по этому пути, потребовав при закупках отдавать предпочтение российской продукции. Но идти следует дальше.
В стране востребованы гибридные автомобили? Нужно добиться хотя бы локализации выпуска гибридных неодимовых двигателей. Примеры можно продолжить. На конференции у Димухамедова спросили, может ли быть России польза от широко обсуждаемого потенциального сотрудничества с США в области РЗМ?
«Я буду говорить как технарь, отвлекаясь от геополитики. До сегодняшнего момента мы видели обсуждение темы участия США в освоении российских критических минералов только на политическом уровне, нет информации о том, чтобы какие-то американские компании были готовы вкладывать свои средства в РФ.
Если говорить гипотетически о пользе такого сотрудничества, то у нас в стране достаточно своих компетенций в области добычи и переработки РЗМ, тут у нас нет необходимости взаимодействовать с иностранцами. Они могут поставить горную технику. Будем вести добычу «катерпиллерами»? Ну, почему бы и нет. Но, главное, они могли бы участвовать в проектах по добыче своими инвестициями, создавая тем самым у нас рабочие места. Но это в любом случае будет российское предприятие под российским контролем, поскольку иное запрещает законодательство РФ, ограничивающее доступ иностранных компаний к месторождениям, имеющим стратегическое значение», — отметил он.
Конференция вызвала большой интерес в отрасли.
На конференции рассмотрели разные варианты добычи редких металлов по видам сырья. Например, доклад был сделан по гидроминеральному сырью, попутным водам нефтегазовых месторождений (причём отмечалось, что в России как минимум шесть нефтегазодобывающих компаний ведут работы в данном направлении, но вот чего им удалось добиться — тут мнения разошлись, а сами они делиться информацией не рвутся). Некоторые металлы могут быть выделены из залежей угля (германий, скандий, галлий, ниобий и другие).
При этом по германию наше угольное месторождение в Приморье входит в тройку ведущих в мире (другие два расположены в КНР). И, конечно же, снова вспомнили проект группы компаний «Скайград» по производству редких земель из отходов промышленности по выпуску удобрений.
«Скайграду» удалось отработать технологию разделения концентрата редкоземельных металлов, чистый неодим они готовы выпускать хоть завтра, но линии простаивают из-за отсутствия спроса. Впрочем, об их проблемах стоит написать отдельно.
Представитель компании «Росатом МеталлТех» Александр Сапегин.
Зато их с интересом слушали присутствовавшие в зале чиновники из Беларуси — у них на территории расположено совершенно аналогичное производство минеральных удобрений, и их фосфогипс, уходящий в отходы, ничем не отличается от российского (Гомельский химический завод — это фактически «близнец» завода из подмосковного Воскресенска). Может, им наработки «Скайграда» окажутся нужнее, чем тому же «Росатому», который сейчас работает над собственной технологией разделения РЗМ?
В своё время в СССР «атомный проект» реализовывался отнюдь не на рыночных условиях. Но с тех пор он многократно окупился (не говоря о вопросах безопасности государства) в том числе и финансово — страна смогла занять передовые позиции в атомной энергетике, которая приносит и ещё длительное время будет приносить нам экономические выгоды.
Если нам удастся совершить сравнимый прорыв в редкоземельной отрасли, это может принести не меньше. А главное — позволит накопить компетенции, которые дадут нам возможность потом найти новые «материалы будущего», о которых сегодня, может быть, никто ещё и не знает.
Алексей Василивецкий
