«Про Металл» начинает цикл материалов об истории крупных заводов, базировавшихся в Москве и занимавшихся металлургическим производством. Москва ведь не всегда была городом офисов, банков, торговых центров и жилых комплексов. Ещё лет 30–40 тому назад это был крупнейший индустриальный центр страны.
Это был другой мегаполис — город рабочих. Едешь, бывало, на троллейбусе, особенно на юге или на востоке Москвы, водитель остановки в микрофон объявляет, и почти каждая остановка — название завода или фабрики.
Сейчас металлургических заводов в столице уже не осталось, их цеха в лучшем случае переводили в Подмосковье, в худшем, гораздо чаще, просто закрывали. Один из них — чугунолитейный завод «Станколит», который выпускал разнообразную продукцию, от сковородок до корпусов мин, но главное — литые детали для станкостроения.
Так теперь выглядит территория завода - одна сплошная стройка.
Сегодня окрестности Савёловского вокзала напоминают огромную стройплощадку. На месте заводов «Борец», «Станколит», «Московский комбинат твёрдых сплавов им. Соловьёва» и других возводятся очередные БЦ и ЖК.
Между тем, в советские годы «Станколит» стал одним из ведущих партнёров множества станкостроительных заводов по всей стране. Он создавался в годы первых пятилеток, стройка началась в 1931 году, и ориентирован он был сначала на обслуживание рядом стоящего компрессорного завода «Борец», но далеко вышел за эти рамки. Строительство на ровном месте совершенно нового крупного предприятия было делом непростым. Правда, помогал тот факт, что рядом проходила железная дорога.
Впоследствии для удобства проезда рабочих рядом с заводом построили железнодорожную станцию «Станколит», но теперь это место электрички проходят без остановок — платформы полностью демонтированы, нет такой станции больше.
От завода осталось одно название.
Как вспоминал позднее один из строителей, а впоследствии мастер обрубки на «Станколите» С. Харин, «когда мы возводили литейный корпус, вокруг была непролазная грязь. Никакой механизации не было, делали всё вручную. Рабочие орудовали топорами, кирками и ломами. Кирпичи и камень возили на тачках и вагонетках. Жили строители, а позднее и рабочие, по соседству в наспех поставленных на пустыре бараках. Жили довольно скученно, нередко в одной комнате ютились несколько семей...».
Другой строитель, а впоследствии рабочий завода Иван Серебров вспоминал, как холодной зимой им приходилось на стройке мёрзлую землю отогревать кострами. Идеализировать тот период мало смысла: стройки «флагманов социалистической индустрии» велись не только при практическом отсутствии механизации, но и в обстановке управленческого хаоса. Строители жаловались на запаздывание со стороны проектировщиков, на перебои с цементом и так далее. Но через пару лет завод-гигант всё-таки был построен и заработал.
Так начиналась стройка "Станколита".
Интересно, что в числе его первых ИТР был и человек, которому будет суждено стать главным инженером, а потом и директором «Станколита» в пору наибольшего расцвета предприятия. Пётр Фёдорович Кулешов в 28 лет окончил Московский механико-машиностроительный институт (ныне МВТУ им. Баумана), в 1934 году пришёл на «Станколит» молодым специалистом, а Великую Отечественную войну он уже встретил главным инженером завода.
С началом войны заводу была поставлена задача: в течение десяти дней наладить выпуск ручных гранат, а уже в январе 1942 года завод наладил выпуск литых корпусов 120-мм мин (нам бы сейчас такие темпы освоения новых видов инновационной продукции...). Как пишут в статьях о заводе, в холодных цехах, в условиях дефицита рабочих кадров (часть работников ушла на фронт, некоторые, несмотря на возможность брони, добровольцами записались в так называемое ополчение) разрабатывался технологический процесс и одновременно наращивался выпуск продукции для фронта.
Историческое здание проходной завода.
С большими трудностями было связано изготовление высококачественного жидкого чугуна, к которому предъявлялись повышенные требования. Из имевшихся шихтовых материалов был создан так называемый сталистый чугун. Люди буквально сутками не уходили с завода, но поставленные Ставкой задачи они решили.
Ко всему прочему, часть производств в январе 1942 года отправили в эвакуацию в Нижний Тагил — на территорию современного «Уралвагонзавода». А на «Станколите», чтобы как-то снизить кадровый голод (из песни слова не выкинешь) был временно создан ОЛП («отдельный лагерный пункт»), где жили заключённые, которых выводили на работу на этот и соседние заводы. Кроме того, часть мест эвакуированных работников заняли женщины и подростки.
Пётр Кулешов за годы войны получил три ордена — орден Ленина (впоследствии получит и второй, и Героя соцтруда), «Знак Почета» и, хоть на фронте он не был, «Отечественной войны» 2-й степени. Настолько важной для фронта оказалась работа завода и его главного инженера.
Митинг на заводе, посвященной американской агрессии против Вьетнама.
После войны завод активно развивается. Например, в 50-е «Станколит» впервые в мировой (!) практике организовал поточное производство отливок. Что не удивительно. По данным, опубликованным Союзом литейщиков Санкт-Петербурга, в советское время выпуск станков непрерывно рос (достигнув к середине 80-х восьмидесяти тысяч единиц в год), а в станках в то время доля отливок составляла 75–80% по массе. Конечно, «Станколит» был не единственным заводом такого профиля, но одним из передовых, получавшим даже импортную технику, что для СССР было нечастым явлением (например, для него была куплена тридцатитонная вагранка закрытого типа производства ФРГ).
В годы послевоенных пятилеток «Станколит» стал основной литейной базой станкостроения, школой передового опыта специализированного литейного производства.
В 1977 впервые в СССР 15 отливкам «Станколита» был присвоен Государственный знак качества, что составило около 20% (по массе) его выпуска литья. В 1979 на заводе было более 1840 ударников, 174 бригады коммунистического труда. Более 2300 работников удостоены правительственных наград, помимо бывшего директора завода П.Ф. Кулешова получил Героя Социалистического Труда и контролёр К.П. Лёвушкин. Одному работнику присуждена Ленинская премия, двум — Государственная премия СССР за инновационные разработки. Завод был награжден орденами Ленина (1966) и Трудового Красного Знамени (1976).
Памятный знак.
«Станколит» был гордостью Минстанкопрома. Его продукция поставлялась на ведущие предприятия отрасли: заводы «Фрезер», «Красный пролетарий», завод имени Серго Орджоникидзе и другие. Сейчас любят говорить о цифровизации, а на «Станколите» внедрили автоматизированную систему управления с помощью, как их тогда называли, электронно-вычислительных машин (ЭВМ).
Кстати, всего на предприятии в лучшие годы трудилось около 4 тысяч работников, плюс занятые во всей сопутствующей инфраструктуре: конструкторские подразделения, техникум для подготовки кадров, пионерлагеря для отдыха детей сотрудников, заводская многотиражка «За красное знамя» и заводской музей (интересно, куда делись его экспонаты) и т.д.
Завод жил общей жизнью со страной — остались фотографии визита первого космонавта Юрия Гагарина на «Станколит» осенью 1961 года и митинга, где рабочие, как тогда говорилось, клеймят позором американскую военщину за агрессию против Вьетнама...
Юрий Гагарин на "Станколите".
Интересную задачу пришлось выполнять заводчанам в 1967 году. Они поучаствовали в восстановлении Триумфальной арки в Москве. Краеведы знают, что так называемые Московские триумфальные ворота в честь победы над Наполеоном были поставлены в XIX веке в районе нынешнего Белорусского вокзала (у Тверской заставы).
В 1936 году их... разобрали, чтобы не мешали движению транспорта. Их думали потом собрать опять, но не сложилось (однако точные замеры арки хотя бы сделали). 12 колонн из чугуна, поддерживавших арку, долго валялись на Миусской площади и были переплавлены в войну. А в шестидесятые годы копию решено было восстановить на Кутузовском проспекте, близ Поклонной горы.
Сказано — сделано, и «Станколит» заново отлил колонны в античном стиле, причём одну ещё про запас — и её поставили в память об этом на территории завода. Собственно, она одна и уцелела от всего завода...
Рабочие завода у Триумфальной Арки.
Погиб завод быстро — слишком лакомую для застройщиков территорию он занимал. В 1996 году на нём было занято уже около 300 рабочих, в 10 раз меньше, да и тем по полгода не платили зарплату (один из рабочих из-за этого даже пытался демонстративно совершить суицид).
Отечественное станкостроение разваливалось и не было заказов. Зачем станкопром, если всё можно купить за границей, правда? В 1998 году обанкроченный завод перестал существовать, а его имущественный комплекс достался некому ООО с символичным названием «Чёрная ладья». Бывший директор Кулешов до этого, кстати, не дожил — умер на пенсии в 1990-м.
Спасать «Станколит» никто и не думал, тем более открывались огромные перспективы для девелоперов, которые, кстати, не исчерпаны по сей день: недавно был утверждён очередной проект строительства на его территории офисного комплекса из пяти многоэтажных зданий, рядом с теми, что уже выросли. А главный цех превратился в фуд-гипермаркет и бизнес-парк. О его прошлом напоминает разве что интересная конструкция окон под потолком.
Внутри бывшего главного цеха
Когда-то здесь работали металлурги.
Теперь здесь вот так.
Так что с офисами у нас в Москве всё будет в порядке. А вот появится ли когда-нибудь новый «Станколит» — с высокими технологиями, «белой металлургией» и так далее — это большой вопрос.
Алексей Василивецкий
