Новость, на которую ещё два года назад никто особо не обратил бы внимания. Россия и Судан ведут диалог о совместных предприятиях по добыче золота и редкоземельных металлов, в проектах возможно участие и других стран. Об этом заявил РИА «Новости» заместитель председателя переходного суверенного совета Судана Малик Агар.
В Судане, как известно, произошёл переворот, начался новый виток гражданской войны, гибнут люди. Но война войной, а экономика страны должна работать, в том числе и при содействии российского бизнеса и специалистов. Добыча золота и редкозёмов — один из главных драйверов суданской экономики, поэтому новые власти страны крайне бережно относятся к уже достигнутым договорённостям и стараются их соблюдать.
Как известно, ещё в сентябре 2021 года «Росгеология» подписала контракт с Суданом по созданию геологической карты и поиску золота. Уже после начала конфликта, в мае 2023 года, глава «Росгеологии» Сергей Горьков сообщал, что компания продолжает работы в стране, несмотря на сложную политическую ситуацию. Выходит, этот бизнес России нужен не меньше, чем Судану.
Металлургия в Африке развивалась и развивается благодаря нашему участию.
В конце июля в Петербурге пройдёт экономический саммит «Россия — Африка». Долгое время он находился в тени ПМЭФ, благо проводится на той же площадке. Но сейчас у этого саммита все возможности выйти на первые роли. После российских интересов в Азии именно африканский континент находится на втором месте в плане наших экономических приоритетов. Можно предположить, что там будет подниматься и тема суданского золота и редкозёмов, да и не только суданского.
Отношение к Африке в нашей стране ещё с советских времён было таким дружеско-покровительственным. На гостей из Африки в Союзе смотрели, как на экзотику, но без всяких предрассудков (анекдоты и песенки про грустную судьбу Кука не в счёт). В СССР не было расизма, да и откуда ему было взяться, у нас исторически не было колоний в Африке и рабами мы не торговали в отличие от многих. С политической точки зрения мы всегда поддерживали валютным рублём стремление африканских стран к независимости и помогали им, в том числе и в области металлургии и горнодобычи.
Комплекс по добыче бокситов в Гвинее, без которого трудно представить себе современное производство алюминия, был построен советскими специалистами ещё в 1974 году. Годом раньше в Конго мы построили комбинат, откуда потом в СССР поставляли свинец. В Мали в 1970-м советские металлурги запустили цементный завод и наладили добычу золота. Мы строили металлургические заводы в Алжире, Египте, Нигерии и ещё во многих странах.
В саммите «Россия — Африка» традиционно участвуют главы государств.
После распада СССР сотрудничество с Африкой утратило идеологический шлейф, но отнюдь не прекратилось, а просто стало более бизнес-ориентированным. Российские компании в девяностые и нулевые годы начали активно скупать африканские активы: занялись добычей алмазов (как «Алроса»), марганцевой руды (как «Ренова»), ванадия (как «Евраз»), никеля (как «Норникель») или золота (тут примеров очень много).
Получалось с переменным успехом, поскольку приходилось конкурировать с европейскими и американскими корпорациями, которые делали то же самое. Тем не менее, российский металлургический плацдарм в Африке сохранился и его можно использовать для дальнейшей экономической экспансии на этом континенте.
Тут, правда, возникает вопрос: а нужно ли это самой Африке и в каком формате? Они-то привыкли к широким благотворительным жестам сначала со стороны СССР, а затем и России. Африканским странам списывались огромные долги взамен на политическое влияние в регионе, которое зачастую оказывалось более чем условным. Но сейчас России уже не до благотворительности.
Российским металлургам нужны новые рынки сбыта, они готовы предлагать свою сталь странам Африки по действительно низким ценам, но готовы ли африканцы платить хоть что-то? Если отбросить в сторону дипломатический политес, то вопрос стоит именно так.
Чисто внешне металлургические комбинаты в Африке ничем не отличаются от остальных.
Понятно, что у наиболее развитых африканских стран есть свой политический козырь в виде желания или нежелания вступить в БРИКС — межгосударственную ассоциацию, которая может стать не только экономической, но и политической альтернативой однополярному миру во главе с США и ЕС. Но опять же: рассчитываться за российскую сталь глобальным бартером, в том числе и политическим, у Африки уже не получится. Нужно будет и живые деньги показать, а это в Африке всегда происходило медленно и неохотно.
И вот тут нашим политикам и бизнесменам, включая металлургов, нужно учитывать ещё одно обстоятельство: Африка стала другой!
«Про Металл» часто публикует материалы из зарубежных изданий о проблемах металлургии и горнодобычи американских и европейских концернов в Африке. И в них лейтмотивом проходит вот какая мысль: нельзя больше считать Африку отсталой, там больше не меняют бусы на золото.
Африка стала юридически грамотной, там работает много профессиональных юристов, финансистов, экологов (не зря учились в Европе и у нас). При возникновении скандальных ситуаций (например, при применении ртути в золотобыче) любой вождь племени теперь не устраивает воинственных плясок у костра, а спокойно готовит исковое заявление в суд и пишет письма в мировые экологические организации.
Отношения с африканскими металлургами приходится теперь выстраивать по правилам рынка, а не политики.
Иными словами, вести с Африкой дела по старинке, по принципу «уж как-нибудь договоримся и что-нибудь пообещаем» больше не получится. Африке действительно нужна недорогая и качественная металлургическая продукция. Но российские меткорпорации там теперь рассматривают исключительно на конкурентной основе, без оглядки на старую советскую дружбу.
Хотите продавать нам сталь? Продавайте, но учтите, что у Китая сейчас кризис перепроизводства и китайские металлурги тоже демпингуют. Хотите добывать у нас полезные ископаемые? Без проблем, добывайте, но все расчёты будем вести по мировым рыночным ценам. Не ждите скидок только за то, что наш директор когда-то учился у вас в РУДН.
Поэтому если на саммит «Россия – Африка» мы по-прежнему (подсознательно) будем смотреть, как на политическую ширму и африканский показ мод, то освоить африканский рынок ещё долго не сможем.
А горно-металлургическая Африка в мире — это 90% металлов платиновой группы, 70% алмазов и кобальта, 36% марганца и 19% золота. Это то, что есть сейчас, а если говорить о разведанных запасах, то ещё больше. Хороший стимул, чтобы понять, что Африка — это не только металлургическое сафари.
Сафари-то никто не отменял, вот только уже неизвестно, кто за кем там будет охотиться.
Антон Белов
