Отгоняя стаю чёрных лебедей

Наш собеседник Анатолий Никитин — исполнительный директор Ассоциации НП «Горнопромышленники России». Он и его коллеги постоянно мониторят ситуацию в отрасли. О том, какие в ней произошли изменения в нынешнем году и чего стоит ждать в ближайшей перспективе, он рассказал в интервью обозревателю «Про Металла».

— Анатолий Юрьевич, так что за этот год произошло в горном секторе? Сильно ли упали объёмы выпуска продукции и инвестиции? Как говорится, глубока ли казалась нора?

— Выражаясь терминологией американского публициста Нассима Талеба, весной прилетел чёрный лебедь. Я бы даже сказал, стая очень жирных чёрных лебедей, которых не ждали и от которых отрасль с большим или меньшим успехом отбивалась. Закрылись для нас западные фондовые рынки, были введены жёсткие ограничения на поставку в Россию техники и оборудования, закрылись многие налаженные годами экспортные каналы. 

Для горной отрасли значимым негативным фактором является отказ ряда крупных западных компаний от покупки российских металлов, самый громкий случай — отказ «Боинга» от российского титана. 

Но апогей пришёлся на конец года в связи с отказом от импорта российской танкерной нефти и трубопроводного природного газа. К сожалению, официальных данных российской таможенной статистики в публичном доступе нет, так что точно оценить влияние проблем с экспортом достаточно сложно.

Конечно, 2022 год стал шоковым для фондовых и экспортных рынков. В начале года преобладали панические настроения, которые удалось погасить оперативными жёсткими мерами Центрального банка России. Обвал на фондовых площадках прекрасно виден, но также видна стабилизация ситуации. Заодно мы узнали цену сторонним инвесторам.

Наконец, скажем откровенно, для отрасли стал шоком достаточно массовый призыв сотрудников в армию. Часть специалистов получила бронь от призыва, но многих всё же мобилизовали. Особенно в Сибири, на Дальнем Востоке было с этим сложно, поскольку там и без того дефицит кадров. Я надеюсь, если потребуется новая мобилизационная волна, то отдалённые регионы, Дальний Восток из процесса просто исключат. 

Мы увезём мужчин с Севера, а как их потом вернуть обратно? Даже проектировщики пострадали. Мне в Ассоциации предлагают горняки эту идею донести до правительства. В чём-то ситуация, как на рынке IT: многие специалисты единичные, штучные, их нужно долго растить.

— Помог ли рост оборонзаказа?

— Рост потребления в оборонно-промышленном секторе несколько улучшает ситуацию, но незначительно. Но в целом можно сказать, что отрасль выстояла. Падение объёмов добычи не носило катастрофичного характера и мы пока не видели массовых банкротств. Если кто-то банкротился в последние 10 месяцев, то это было связано не с внезапно возникшими в 2022 году форс-мажорными обстоятельствами, а имело длительную предысторию ошибок и нарастающих проблем. 

Я даже не слышал о том, чтобы в 2022 году кто-то из крупных российских горных компаний отказался от анонсированных ранее крупных инвестпроектов. Хотя некоторые их «сдвинули по временной линейке вправо», как сейчас модно говорить. И начали очень внимательно считать окупаемость. Сейчас в приоритете инвестиции в проекты со сроком окупаемости 3–5 лет, максимум 7 лет. Но и от долгосрочных, в принципе, не отказываются. Многое будет зависеть от политики государства, от его мер поддержки.

— Если говорить по добыче отдельных видов сырья?

— Сокращение пока небольшое. Угольщики стали меньше вывозить на экспорт, но сырьё подорожало и они даже больше денег получили, чем за прошлый год. Плюс резко увеличилось потребление угля внутри страны. У многих из них большие остатки продукции нереализованными остались, но с деньгами всё нормально.

По цветным металлам санкции на экспорт не вводили. Производство железной руды и так сокращалось, а тут ещё мировая стагнация, обрушившая строительный сектор, потреблявший сталь. Но и то... вы посмотрите, например, как резко сократил за год свою закредитованность «Мечел». Втрое! Тяжело золотодобытчикам из-за проблем со сбытом продукции, но пока и у них знаковых банкротств не было. Малые и средние артели в будущем году, конечно, пострадают.

— А что будет в будущем году?

— Вот следующего года все боятся. Санкции имеют накопительный эффект, а отрасль достаточно инерционная. Я подозреваю, что дно будет нашей экономикой нащупано в середине следующего года. Потом начнётся восстановление. Переходные процессы на сырьевых рынках в отношении российской продукции продлятся, думаю 3-4 года, если, конечно, Запад не взял курс на расширение военной конфронтации в Европе. 

Фактически мы видим продолжение санкционной политики с 2008 года, мобилизационных мероприятий в ключевых отраслях промышленности в период пандемии COVID-19 c резким усилением их после начала спецоперации. Надолго ли это — посмотрим. 

Тем более Запад от этих санкций сильно страдает сам. Нам рассказывали, что экономика России — всего 2% от мировой. Но счёт гораздо сложнее. Допустим, мы в Германию поставляем минеральное сырьё на 2 миллиарда евро, а они через 10 переделов создают товар стоимостью в 200 миллиардов. Но что лежит в основе этой конструкции, можно ли этот фундамент легко убрать? Политики-популисты — это одно, а бизнес в Европе за голову хватается.

— Вы сказали, что многое будет зависеть от политики государства. А что оно должно делать?

— В первую очередь определиться со стратегическими приоритетами, а потом со средствами их достижения. «Горнопромышленники России» в своей части готовы помочь. В нашей ассоциации мы, например, предлагаем создать постоянно действующий Консультативный совет при Совете Федерации по вопросам стратегии развития минерально-сырьевого комплекса.

Поводом для нашей инициативы стало обсуждение хода исполнения поручений Президента России от 28 июня 2022 года. Фактически перечень этих поручений представляет собой концепцию новой стратегии развития и эффективного использования минерально-сырьевой базы. 

Для её реализации нужны мощные и согласованные усилия. Нужно, чтобы эту концепцию восприняли на всех уровнях, а исполнение поручений не ограничивалось формальным принятием отдельных документов.

Существующая утверждённая концепция развития МСБ до 2035 года безнадёжно устарела — она про «встраивание в глобальные производственные цепочки» и т.д. Ставки весьма высоки. Цена — суверенитет, будущее нашей страны и её место в изменяющемся мире. Для достижения этой цели Консультативный совет по вопросам обеспечения экономики России материалами и минеральным сырьём будет полезен.

За последние годы федеральные исполнительные органы научились делать свои узкоотраслевые стратегии с большим подготовительным периодом. А до основного периода дело, как правило, не доходит, так как появляется новая версия стратегии и подготовительный период сдвигается. 

Стратегия обеспечения российской экономики минеральным сырьём и, что главное, продукцией высоких переделов, не может быть моноотраслевой, тем более стратегией Министерства природных ресурсов. Проблема комплексная, межотраслевая, высокого уровня, для координации которой нужны не только годовые доклады, а и внятная реакция на них со стороны правительства. 

Не менее важны и документы по реализации стратегии, эффективная система управления реализацией и оценки достигнутых результатов. Ограничиваться минерально-сырьевой базой нельзя: нужна стратегия обеспечения материалами и сырьём. Причём начинать нужно с материалов.

— А что с нормативной базой отрасли?

— Она, естественно, также требует корректировки. Необходим, на наш взгляд, например, закон о геологическом и геофизическом изучении недр. Изучение состава и структуры земной коры — это специфическая фундаментальная деятельность, которая не тождественна выделению участков недр для недропользования. 

Сегмент прикладного исследования недр представлен исследованиями, связанными с процессами и технологиями извлечения полезных ископаемых, оценками технологической и экономической эффективности. С ними связаны вопросы обеспечения таких исследований кадрами, оборудованием, информационными системами. Эти вопросы нельзя растворять в разных отраслях, их надо заводить под одну крышу и подчинять напрямую правительству.

Нужны также меры и в области нормативной базы, и в практической, направленные на обеспечение отрасли кадрами, в том числе на перспективу. В ближайшее десятилетие, думаю, главной проблемой станет подготовка преподавателей высшей квалификации, поскольку многие высокотехнологичные области для нас закрыты. 

Есть вариант расширения сотрудничества, например, с Китаем, но у китайских компаний, во-первых, есть своё понимание коммерческой тайны, и, кроме того, присутствует боязнь вторичных санкций. Кстати, вот в России обучается много китайских студентов, а сколько российских студентов обучаются в китайских технологических вузах, кто-нибудь считал?

— Так и чего вы ждёте для отрасли в следующем году?

— Ждать в наше время — непозволительная роскошь. Мы не ждём, мы действуем. И должны делать гораздо больше. Кстати, локальным, но, надеюсь, весомым вкладом ассоциации станет организованный на нашей базе маркетплейс для участников отрасли и обслуживающих предприятий. 

Платформа, в рамках которой объединяем участников горнодобывающей и горноперерабатывающей отраслей. Бесплатная! Там можно будет найти полноценный каталог производителей и поставщиков оборудования, решений и услуг в отрасли, а также подтвердить их репутацию. Аудит поставщиков будет проводиться Ассоциацией НП «Горнопромышленники России». 

Система уже готова, мы её сейчас заливаем данными. Также на нас вышли на днях обладатели интернет-ресурса по поиску кадров для горной отрасли, готовы нам его передать. Мы его постараемся интегрировать в нашу систему...

В общем, жду того, что отрасль выживет и не остановит своё развитие, сосредоточившись на внутренних потребностях России, на внутреннем рынке. «Поворот на Восток» — это хорошо, пока нас не видно на Индо-Тихоокеанских рынках и мы там никого не беспокоим. Но ситуация изменится кардинально, когда мы подрастём... 

Хотя главным драйвером должен стать не столько минерально-сырьевой сектор, сколько инновационный высокотехнологичный сектор машиностроения и, в частности, оборонно-промышленный комплекс. С опорой, естественно, на отечественные сырьевые ресурсы.