3 августа 1992 года, три десятилетия назад, увидело свет постановление Правительства РФ № 536 «О сведениях о добыче и производстве золота». Этим документом был снят гриф секретности со сведений о квотах на добычу золота и данные о его производстве в РФ.
Причина такой открытости была прописана в самом документе: «В связи с вступлением Российской Федерации в Международный валютный фонд и необходимостью предоставления ему сведений о добыче и производстве золота».
Иными словами, это было требование международных финансовых организаций — иначе России не дали бы кредиты, а они тогда в условиях глубокого экономического спада были крайне нужны.
В том же документе предписывалось, что Министерство финансов Российской Федерации совместно с Российской корпорацией «Алмаззолото» должно представить в Международный валютный фонд данные о ежегодном производстве золота в СССР за 1989–1991 годы — чтобы Западу была понятна исходная база».
В 90-е годы на МВФ чуть ли не молились, поскольку именно эта организация подкармливала многие страны кредитами, в том числе и Россию.
В СССР данные об объёмах добычи драгметаллов были строго засекречены. Как вспоминает ветеран отрасли, председатель Союза старателей России Виктор Таракановский, данные по каждому предприятию, не говоря уже о сводной статистике, знал только очень ограниченный круг людей:
«Я несколько лет работал, например, на прииске «Маршальский» в Якутии, потом перевёлся на месторождение Кулар на берегу моря Лаптевых. И вот когда я был на Куларе, то не знал, сколько же теперь добывают на моём старом месте работы.
В тот период каким-то образом нужно было поддерживать дух соцсоревнования среди рабочих, и рядом с каждым промприбором цифры трудовых показателей висели на стендах, но они говорили не о физическом объёме, а о процентах, причём процентах от плана — кто-то на 108% выполнил план, кто-то на 98% и т.д.
Надо сказать, что в шестидесятые годы золотодобывающие предприятия СССР отчитывались по добыче в ежедневном режиме (что в целом давало более точную картину, нежели данные аффинажных заводов, на которые правительство РФ предпочитает ориентироваться сегодня). Сведения шли в производственное объединение, в которое входили предприятия, оттуда — на стол министру.
Но все, кто с данными работал, давали подписку о неразглашении. Директор прииска знал, кто-то из экономического отдела, а у остальных сотрудников такой картины не было», — вспоминает Виктор Иванович.
Виктор Таракановский знает о российском золоте практически всё.
Ветераны западных спецслужб позднее писали в мемуарах, что пытались вычислить цифры золотодобычи, проводя мониторинг районных изданий типа сусуманского «Горняка Севера» и «Северной правды» из Ягоднинского района (которые, однако, тоже предпочитали оперировать процентами к плану), а также привлекая все остальные источники — вплоть до данных космической разведки. И, кстати, выяснилось, что в ЦРУ несколько ошибались, занижая реальный потенциал советской добычи.
Американская разведка прогнозировала цифру в 120 тонн золота в год, а в 1992 году, когда статистика оказалась открыта, выяснилось, что производилось (с учётом как собственно добычи, так и получения вторичного драгоценного металла) только в России 146 тонн золота.
Снятие режима секретности в отрасли серьёзно способствовало её переводу на рыночные рельсы. За этим постановлением последовали федеральный закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» и другие основополагающие акты в этой сфере. Но этот документ был первым.
Вот так мыли золото в солнечном Магадане.
Сами крупные российские золотодобывающие предприятия, выходя на IPO, привлекая иностранных партнёров, были крайне заинтересованы в том, чтобы широко раскрыть данные как о своих запасах, так и о текущей добыче.
Главы регионов, для которых добыча драгметаллов имеет большое значение, отчитываясь о проделанной работе, регулярно сообщали и прогнозы добычи, и достигнутые результаты (особенно, если было чем похвалиться, а ведь золотодобыча за три десятилетия в России действительно увеличилась вдвое, если сравнить с началом девяностых). Эти сведения, как в региональном разрезе, так и в общем по стране, сегодня вполне доступны.
В начале «святых девяностых» чёрный рынок затронул и золото, некоторый объём уходил в теневой оборот (и тогда на Севере широко ходила шутка про «Производственное объединение Ингушзолото», контрабандой направлявшее драгметалл из РФ в Турцию и снабжавшее им костромских «кустарей»-ювелиров), но серьёзного влияния на общие показатели это не оказывало даже тогда — плюс-минус несколько тонн. А потом этот фактор практически сошёл на нет.
Промышленная установка по добыче золота в Магаданской области.
В последнее время в России проявилась тенденция потихоньку закрывать всю чувствительную статистику. Но добычи драгметаллов это пока не коснулось. Хотя в связи с последними изменениями в закон о недрах иностранные компании из отрасли начинают выдавливать (да они и сами уходят).
О кредитах от МВФ и Всемирного банка тоже можно благополучно забыть, так что им свою открытость демонстрировать не нужно. Но открытость производственной статистики, включая добычу драгоценных металлов, нужна в первую очередь российскому государству и обществу — чтобы понимать тенденции и риски.
Сейчас российские золотодобытчики очень надеются на помощь государства в это непростое время.
А применительно к золотодобыче РФ главный риск сегодня остаётся связан со спросом.
«Я раньше любил говорить, что золото — единственный российский товар, на который спрос будет существовать всегда. Но оказалось, что это всё-таки не так. Союз старателей, Союз золотопромышленников и руководители предприятий обращались к правительству с предложением, чтобы в нынешнем году Центробанк закупил у добывающих компаний больше золота и без большого дисконта, который делает эту продажу нерентабельной для старателей. Нам пока отвечают, что Центробанк «никогда не брал на себя обязательство выкупать всё золото, производимое в стране».
Это верно, не брал. А в последние два года ЦБ золото вообще не приобретал, предпочитал вкладываться в ценные бумаги «уважаемых западных партнёров» с известным результатом... Теперь мы предлагаем разрешить Гохрану закупить в нынешнем году в качестве резерва 300 тонн золота и вложить в Фонд национального благосостояния РФ.
Но пока у Гохрана есть бюджет на приобретение лишь 8 тонн жёлтого металла в этом году, чего явно недостаточно для поддержки отрасли. Посмотрим, что нам ответят теперь», — отмечает Виктор Таракановский.
