Наказ президента Владимира Путина, по всей видимости, будет выполнен с задержкой. К 1 июня актуализировать Стратегию развития российской металлургии на период до 2030 года чиновникам не удалось. При этом сложно сказать, на какой стадии работа, так как пока представители промышленности проекта изменений не видели.
Дедлайн по апгрейду этого основополагающего для отрасли документа был установлен главой государства в ходе прошедшего 20 апреля совещания по металлургии с участием чиновников и представителей металлургической отрасли, о чём мы ранее писали в материале «Быстро уже не получится». Уже тогда представители отрасли немного скептически отнеслись к таким сжатым срокам на разработку столь фундаментальной «дорожной карты». И, кажется, не ошиблись.
Опрошенные изданием «Про Металл» металлургические компании от комментариев отказались, а вот в РСПП оказались более разговорчивыми. Так, представитель союза — исполнительный вице-президент — управляющий директор управления экономической политики и конкурентоспособности Мария Глухова в ходе проходившей 7 июня на площадке юридической фирмы VEGAS LEX конференции «Трансформация промышленных компаний в условиях санкционных ограничений» посетовала на то, что в этот раз Минпромторг дорабатывает документ самостоятельно, проводя кулуарные обсуждения без широких публичных слушаний с участием всех заинтересованных сторон.
"Одномоментно компании столкнулись с целым рядом критичных не только для их развития, но и текущей деятельности вызовов", - отмечает Мария Глухова
Первые подобные стратегии действительно создавались и дорабатывались «всем миром» ещё с 2009 года, причём компании и отраслевые союзы и ассоциации тогда принимали активное участие в обсуждениях. Так были в итоге доработаны первые Стратегии развития чёрной и цветной металлургии на 2014–2020 годы и на перспективу до 2030 года, принятые в мае 2014 года. Так было и с последующими проектами изменений, публиковавшимися в 2016-2017 годах.
Сейчас на сайте Минпромторга висит проект Стратегии развития металлургической промышленности РФ уже до 2024 года и на период до 2035 года, опубликованный 14 октября 2021 года, с указанием контактного адреса электронной почты, куда нужно присылать предложения и замечания к данному документу. Другой вопрос, что наверняка этот документ в какой-то части уже потерял актуальность в связи с новой реальностью, в которой мы живём с конца февраля текущего года.
По мнению ряда экспертов, основная сложность доработки прошлогоднего проекта может заключаться в том, что там основные ориентиры по объёмам производства были привязаны к 2019 и 2020 годам, а потом уже к 2024, 2030 и 2035 годам. То есть сначала, видимо, нужно будет также в таблицы внести и обобщить данные по 2021 году и представить прогнозы на производство в 2022 году, причём в трёх разных вариантах — консервативном, базовом и целевом.
Если полностью перерабатывать Приложение 1 к прошлому проекту Стратегии, то нужно актуализировать данные по выпуску всех типов проката чёрных металлов, отдельных видов труб, чугуна, железорудного концентрата, кокса, стального лома, выплавке всех видов сталей и сплавов. В части цветной металлургии отдельно были выделены только объёмы производства алюминия, меди и никеля. Возможно, что новая «дорожная карта» для этих отраслей будет более детализирована и расширена.
Кстати, могут измениться цели и задачи документа. Сейчас в пояснительной записке к прошлогоднему проекту распоряжения Правительства Российской Федерации об утверждении Стратегии развития металлургической промышленности до 2024 года и на период до 2035 года сказано, что необходимость разработки этого обновлённого документа была обусловлена «изменением текущих тенденций развития металлургической промышленности, в том числе изменившихся макроэкономических условий развития российской экономики и конъюнктуры мировых рынков чёрных и цветных металлов». Однако сегодня мы имеем уже не только эти проблемы.
По предварительным подсчетам «Северстали», российской металлургии потребуется порядка 10 трлн рублей при переводе производства 70 млн тонн стали в год на технологию прямого восстановления железа с помощью водорода из железорудного сырья, а потом переплавку в электропечах
Другой вопрос, что применение международных санкций в отношении России не лишает актуальности предусмотренные и ранее цели и задачи документа. Например, главная заявленная цель Стратегии — обеспечение устойчивого развития металлургической промышленности в перспективе до 2035 года за счёт стимулирования внутреннего спроса и удовлетворения спроса российских потребителей, усиления позиций на зарубежных рынках и адаптации металлургической промышленности к ужесточению экологического законодательства и углеродного регулирования — всё ещё актуальна и в текущей конъюнктуре.
Задачи для достижения этой цели тоже сформулированы вполне логично: создание условий для реализации потенциала внутреннего спроса на продукцию металлургического комплекса, содействие импортозамещению металлургической продукции на российском рынке, усиление позиции российских компаний на зарубежных рынках, обеспечение сырьевой безопасности российской металлургической отрасли, стимулирование развития экологичных технологий производства металлургической продукции, а также технологий производства металлургической продукции из вторичного сырья.
Главная проблема тут — это источники финансирования проектов, за счёт реализации которых планировалось решить поставленные перед отраслями задачи и достичь прогнозных показателей в перспективе. Не стоит забывать, что Стратегия в редакции 2014 года не предусматривала выделения бюджетных средств для её реализации, а опиралась исключительно на частные инвестиции. Любопытно, что в проекте редакции документа от 2016 года уже появился важный пункт о том, что источниками финансирования реализации Стратегии будут собственные средства отрасли, заёмные средства, инвестиции иностранных стратегических партнёров, а также государственное финансирование. Тогда предлагалось на первом этапе в 2017–2019 годах освоить 1,344 трлн рублей, а на втором этапе в 2020–2030 годах — 4,928 трлн рублей.
Ещё любопытно, что из прошлогоднего проекта обновлённой Стратегии исчезло приложение 4, в котором в предыдущих версиях справочно приводились приоритетные инвестпроекты отечественных металлургов. Нет там и сведений о прогнозах по выпуску большинства цветных металлов, а также данных по производству спецсталей. По крайней мере, этого нет в публичной версии проекта на сайте Минпромторга для обсуждения и приёма замечаний и предложений.
В конце 2021 года, комментируя оценку стоимости перехода российской черной металлургии на безуглеродное производство в 10 трлн рублей, глава Минпромторга Денис Мантуров сказал: "Эти средства металлургам потребуются в течение всего периода до 2060 года, когда Россия должна достичь углеродной нейтральности. Если разделить по годам, это не такие драматические цифры. Компании примерно столько и инвестируют ежегодно в развитие и модернизацию своих предприятий"
Если ориентироваться на информацию из проекта 2016 года, то к 2026 году НЛМК предстояло построить АНГЦ для увеличения производства оцинкованного проката, «Мечел» на 2022–2024 годы планировал модернизацию листопрокатного производства прокатного цеха №4, ОМК в текущем году должна была завершить комплексную программу технического перевооружения и модернизации производства обсадных и нефтегазопроводных труб.
Синарский трубный завод также в 2022 году планировал построить участки по производству ТЛТ, сварных передельных труб, бурильных труб, линии отделки нефтегазопроводных труб, модернизировать линии отделки труб OCTG, а также нарастить мощности трубоволочильного цеха №2. В «Тагмете» предстояло уже завершить реконструкцию линии отделки OCTG и муфтового участка, а также построить участок термообработки труб.
Наполеоновские планы были у УГМК, которая должна была в 2022 году освоить Еланское и Елкинское месторождения в Воронежской области и запустить добычу на подземном руднике на Сафьяновском месторождении, а до 2024 года завершить разработку месторождения медно-цинковых руд и построить подземный рудник на месторождении Ново-Учалинское.
На 2023 год Байкальской горной компанией был намечен старт реализации первой очереди проекта по разработке Удоканского медного месторождения и строительство предприятия по производству катодной меди. Также «Норникель» до 2023 года должен был поэтапно развивать рудники «Скалистый», «Октябрьский» и «Таймырский».
Стоит заметить, что список инвестпроектов уже тогда существенно сократился. Есть подозрение, что в новой Стратегии он снова претерпит изменения. Собственно, бизнесу сейчас важнее, чтобы в Стратегии нашло большее отражение всё, что связано с господдержкой, чем в очередной раз декларировать свои собственные намерения за свои деньги. Например, РСПП, готовясь к активному диалогу с Минпромторгом, заблаговременно опросил менеджмент крупнейших отечественных металлургических предприятий, чтобы выяснить, какие события текущего года, спровоцированные применением международных санкций, наиболее значимы для бизнеса и какие принятые антикризисные меры показали уже себя как наиболее эффективные.
"Русал" всё ещё надеется вывести на полную мощность (430 тыс. тонн) к концу 2022 года первую очередь Тайшетского алюминиевого завода. Решение о строительстве второй очереди Тайшета пока не принято. Строительство второй очереди Тайшетского анодного завода запланировано на конец 2023 года
По словам Марии Глуховой, сильное давление на металлургические подотрасли оказало повышение цен на российские и иностранные товары, разрыв кооперационных цепочек и прекращение или частичное ограничение поставок товаров, сырья и комплектующих, удорожание заёмных средств на фоне валютной нестабильности, сложности с транспортировкой товаров, отказ значительной части перевозчиков от работы с российскими компаниями, ограничения экспортных рынков, недоступность технологий, лицензионного ПО и ряд других ограничений.
При этом в РСПП к числу ключевых антикризисных мер, реализуемых Правительством РФ, относят снижение фискальной нагрузки, поддержку спроса и регуляторные меры. Опрос представителей бизнеса показал, что инструменты вроде продления сроков предоставления налоговой отчётности получили даже более высокую оценку металлургов, чем значительная часть мер, предусматривающих предоставление компаниям прямой финансовой помощи. Это особенно важно с учётом того, что такого рода поддерживающие меры менее затратны для государства.
Получается, что корректировка Стратегии назрела, нужна, но предполагает большую комплексную работу при активном участии бизнеса и нарастающей господдержке. «Стратегия развития металлургической отрасли должна содержать не общие декларации, а всё-таки более-менее реальные планы, — считает аналитик ФГ «Финам» Алексей Калачёв. — Если речь идёт о росте потребления стали для строительства инфраструктуры, то нужен хотя бы примерный перечень инфраструктурных проектов. Кроме самих проектов нужно ведь предусмотреть бюджеты на их реализацию. Тогда металлурги смогут планировать свою деятельность».
В то же время эксперт полагает, что задержка с подготовкой Стратегии может быть связана даже не столько с административной проволочкой, что само по себе в текущих условиях объяснимо, но и с необходимостью решать проблемы не только в металлургии, но и в отраслях, потребляющих основные объёмы металлургической продукции. «В автопроме, например, после остановки ряда сборочных производств дела совсем плохи: в апреле выпуск легковых автомобилей упал в годовом сравнении на 85,4%, и с этим срочно надо что-то делать», — убеждён господин Калачёв.
Дмитрий Смирнов
